«Мы работали так, что семью совсем не видели»

На днях 80-летний юбилей отметил бывший начальник уголовного розыска области, а затем — замначальника областного УВД Евгений Мациенок.
16:07 09.06.2020
1 1698
Светлана ТЕПЛЯКОВА. Фото из архива семьи МАЦИЕНОК.

На днях 80-летний юбилей отметил бывший начальник уголовного розыска области, а затем — замначальника областного УВД Евгений Мациенок.

Евгений Павлович Мациенок — ​личность легендарная: больше 30 лет в правоохранительных органах. Мы позвонили, чтобы поздравить его с юбилеем, и случайно застали дома. Оказалось, что он почти постоянно живёт на даче во Мстихино, — соблюдает режим самоизоляции.
— Спасибо за поздравления, — ​поблагодарил Евгений Павлович. — ​Юбилей пока не отмечал. Договорился с товарищами перенести это событие на конец карантина. Как только разрешат, соберёмся в ресторане.

В Сибирь по путевке Хрущёва
— Родился я незадолго до вой­ны, 27 мая 1940 года, в селе Фаустово под Москвой,— Евгений Павлович рассказывает о своей жизни. — ​Отец, ​Павел Игнатьевич, ​был бухгалтером, работал в Москве на предприятии. Мама, ​Клавдия Васильевна Кузнецова, — телеграфистка (их в то время барышнями называли) на главном почтамте, тоже в Москве. В столице они с отцом и познакомились. Когда она вышла замуж, стала домохозяйкой. В семье было пятеро детей: четверо сыновей и дочь Тамара. Я был вторым ребёнком.
В Фаустово жили родители отца. Дед — ​Игнат Денисович — ​был районным лесничим. В лесу стояла его усадьба, и все внуки в ней жили. Поэтому лес я люблю с детства.
В вой­ну Фаустово часто бомбили — это была станция. Нам пришлось уехать в эвакуацию в Мордовию, но назад вернулись быстро. Отца по состоянию здоровья на фронт не взяли — он был инвалидом. Но как хорошего специалиста стали бросать по стране. Когда освободили Литву, его направили в Клайпеду. Там мы прожили три года. Я пошёл в первый класс, даже стал литовский язык изучать. С Клайпедой связаны мои первые осознанные воспоминания: красивый большой город, порт, мечты о море. Но матери в Литве было некомфортно, она не могла выучить язык, а уже в то время отношение к русским было не совсем лояльным — много националистических настроений. Мать боялась там жить, и мы уехали. Жили в Башкирии — в Стерлитамаке, отец работал на химзаводе, затем — ​на Украине, в городе Кадиевка, где Стаханов устанавливал свой рекорд по рубке угля. Сейчас этот город называется Стаханов. А потом мать потянуло на родину. И мы вернулись к её родителям в деревню, в Малоярославецкий район. Я учился, работал в огороде, помогал по хозяйству.
В конце 50-х молодёжь рвалась на комсомольские стройки, на целину. И, закончив 10-й класс, мы с ребятами, воодушевлённые, решили поехать строить железную дорогу Тайшет – ​Абакан. До сих пор у меня сохранилась путёвка, подписанная Хрущёвым. Родители меня отпустили, и год я строил в Сибири эту железную дорогу. Жили под Тайшетом (Иркутская область) в палатках, рубили лес. Оттуда меня и призвали в армию. Три года отслужил на ракетном полигоне Сары-­Шаган в Казахстане. Тогда он был секретным, там испытывали ракеты «земля – воздух». Условия тяжёлые: степь Бетпак-Дала, кислорода не хватает, климат — резко континентальный. Но мы-то молодые — отслужили, и всё, а офицерам, конечно, было сложно: их никуда не отпускали, приходилось в степях подолгу жить.

Приехали навестить сына в армии. Борис служил в Москве, в дивизии 

Пришлось ночевать на кладбище
— После службы в армии вернулся к родителям — они к тому времени уже перебрались в Калугу. Устроился на Турбинку электромехаником. И вдруг меня вызывают в УВД. Я забеспокоился, зачем, вроде ничего дурного не совершал. А мне предложили поехать учиться в школу милиции в Калининград. Я был уже партийным, да и Сибирь на меня наложила отпечаток. Там жило много вербованных и такое творилось! Хотелось защищать народ. Непорядки меня всегда сильно беспокоили, не мог равнодушно на это смотреть. Поэтому и поехал учиться.
В 1965 году, закончив с отличием школу милиции, вернулся в Калугу. Сразу предложили должность оперуполномоченного в уголовном розыске, я с удовольствием согласился. И несколько лет работал опером в городском отделе милиции, районных тогда не было. Меня очень хорошо приняли. Коллектив был прекрасный, работали чётко, всё строго регламентировано. Сразу назначали старшего — с ним надо было согласовывать все действия. Работали такие опытные сотрудники, как Николай Иванович Буйнов, Николай Степанович Путинцев, мой наставник ​Василий Егорович Пряхин, которому я очень благодарен. Это высочайшие профессионалы, хотя никто из них не имел высшего образования.
Помню одно из первых своих дел. Мы проводили операцию под кодовым названием «Бесы». На Пятницком кладбище кто-то стал воровать ограды, кресты и другие «чудеса» творить. Поступило несколько заявлений. Мне дали стажёра. И нам пришлось даже ночевать на кладбище, почти жить туда переехали. Поймали мы этих преступников. Они продавали украденные там вещи на другие кладбища. А потом сразу — следующее дело: ​убийство девушки, которое я раскрыл за неделю. Осенью начались сезонные преступления — ​грабежи и разбои. У женщин шапки на рывок снимали. Тогда ведь даже пиджак было непросто купить, а меховую шапку тем более. Всё только на барахолке продавалось и пользовалось невероятным спросом. Ребята пэтэушники из деревень приезжали, голодные все, и занимались разбоем. Только одну группу поймаем, другая образовывается.


Работали и днём, и ночью
— Тогда в Калуге создали два отделения. Первое — в ​Ленинском районе и на территории Московского района — ​второе. Меня направили в Первое отделение заместителем начальника. Совсем молодой был, всего два года проработал. А ещё через два года стал начальником уголовного розыска Калуги. В этой должности отработал пять лет. Там был сумасшедший дом, конечно. В любое время дня и ночи работали, без выходных, семью совсем не видели. Потом пять лет служил начальником уголовного розыска области. И, только когда уехал в Москву в Академию МВД, немного в себя пришёл.
В уголовном розыске всю жизнь нельзя работать — ​очень тяжёлый труд. Редко кто по 15–20 лет там служит. Меня звали в Москву, в уголовный розыск Союза. Но я подумал: если поеду, больше 50 лет не проживу. Поэтому отказался. Ведь это только в фильмах показывают: ​получил опер дело и работает над ним. А в жизни у него 20–30 дел сразу. Если ночью не поднимали, утром приходишь, а на твоём участке два «висяка», например, кража, изнасилование, мошенничество. И они накапливаются, наваливаются на тебя. Полный сейф таких дел, и одновременно со всеми обязан работать. Огромная нагрузка! Как сейчас, не знаю, но раньше было так. Конечно, когда выезжаешь на задержание, опознание, обыск — ​это интересно. Когда я работал начальником уголовного розыска области, в год совершалось 15 тысяч преступлений. И сложных дел было много, но говорить о них не хочу. Тогда ведь была смертная казнь. За убийства, групповые изнасилования расстреливали. За крупную кражу, разбойные нападения тоже могли расстрелять. У этих людей родственники могли остаться — зачем это поднимать?

Творился беспредел
— Очень серьёзными были 1990-е годы. Тогда Москва нас постоянно «дёргала». До Калуги волна преступности ещё не докатилась, а там начался беспредел, вовсю шёл передел собственности. Бизнесменов убивали и трупы вывозили в Калужскую, Тульскую области. Бросали в лесу, знали, что раскрывать нам сложно будет. Потому что сначала требуется установить личность. А как это сделать без документов? Начинаешь проверку без вести пропавших, но вроде бы никто и не пропадал. Впервые мы столкнулись с таким жёстким поведением преступного элемента. И в Калуге подобные банды тоже потом орудовали.
Но я в то время вернулся из Академии и немного отошёл от линии уголовного розыска. Служил начальником штаба УВД. Мне поручили наружные службы — ​участковые, ГАИ, вневедомственная охрана, отдел по делам несовершеннолетних, транспортная система. Я меньше занимался сыском. А потом меня назначили первым заместителем начальника УВД Калужской области, сначала — у Данилова, после — у Астахова. Оттуда и ушёл на пенсию.

Идиотов делают героями
— Детективы я смотрю нечасто. Ещё когда работал, вышел сериал «Улицы разбитых фонарей». И там мы во многом узнавали себя. А сейчас я не узнаю ни себя, ни других. Тематика совершенно изменилась. Показывают, как опера ходят по кафе, выпивают, после этого стрелять начинают. Дичь какая-­то! Когда мы отмечали чей-­то день рождения, никто не брал с собой пистолет. Если бы я так выпил и потом пострелял, срок отсидел бы. Так же нельзя! А у людей создаётся впечатление, что опера так себя и ведут. Или взять фильм «Полицейский с Рублёвки» с Александром Петровым в главной роли. Как можно такое показывать?! Полная дискредитация правоохранительных органов! Сергей Бурунов играет начальника полиции — ​это же идиот какой-­то! Если бы этот фильм сняли, когда я служил, он никогда не вышел бы на экран — он разрушает основы государственности. Нельзя такие фильмы людям показывать. Я пару серий посмотрел и больше не могу, меня колотить начинает. Я служил, когда министром МВД СССР был Николай Анисимович Щёлоков. Это был исключительный министр! Он считал: надо, чтобы народ понимал милиционера, а милиционер понимал народ. Надо создавать имидж, поддерживать авторитет. А если показывать полковника милиции идиотом или генерала, который только и думает, у кого что взять? Ну есть такие, наверное, — в семье не без урода. Но зачем же всех этих уродов делать героями сегодняшнего дня? Это недопустимо! Молодёжь ведь не подготовлена, она смотрит и верит, буквально всё воспринимает.

Служебный роман
— Женился я ещё лейтенантом. Взял в жёны следователя. Такой служебный роман. Моя жена, Александра Васильевна, всегда меня поддерживала. Из-­за того что меня никогда нет дома, скандалов не устраивала. В 1969 году родился сын Борис. Сначала хотел стать врачом, но потом всё-таки пошёл по моим стопам, в правоохранительные органы. Сейчас он полковник полиции. Так что у нас династия. 

Лента настроения
4 оценили
Какое впечатление произвела на вас эта новость? Поделитесь с нами
Обсудить новость
Партнёрские новости
Всего: 1 комментарий
Чтобы оставлять комментарии Авторизуйтесь
Лента комментариев
Афиша
eyJpdiI6Ik01Q0t1SFY4ZjNtOHBUOTExK0xKTFE9PSIsInZhbHVlIjoiWTBTWG1MakJ6ejdiUEpJaklCT0VPaWg1TDRoUUlvM2hPRVlFOTZMVXhHQmJvMVFNMjM0TUlTVlN1MndITS9LaFJCSk82VnR2elpIZlUwNWtkeXg2SmEwcU9HVXlpMFNmWEdOUkNsbWRtQmgrQk9DSDM5K1BxQjk4TCtOa3Q5OUFCdXJaSXFzNXMzclZvdVlRdm5sNzRHQ1JhaVRXS2p4V09LeW9pemY3bTBScGdUemd2QlhwVzdTQVFaeit3SXJOc1oxeVltQ3ZjVnI4SWVCUW9acnlKblRDblphd2l3QzB6K2ZtMlBKbVNhZWlBTnJtWDVmSlVCTkhZdXdicFpUM1FmZ2MzejlNbkQ3K1piZXJ4THJ5aHpEZXZ1RXZFb3h2RDI2eEtKUWdhSER2aWpOaW0rVTk1MUNKYzl5OW1hTzJqVEpHa1E4RkNVWkdCdmxXWFlFYUV3ckh6RTd1OVVTS2F5eEh3QzNsZVBsdk4wYk5HQ0VvQkJ2YlAySStOQzJjeVBjL0t0cldRVmYxcjJWcTF5V0NpYW9UT0p4dWRZMmkwZ3VwTm5sTWtTdGdHZEdRVFNWOHVldVhzUElXZ0FWaU1vQTRxWDV1NXo0QkdjSWZUS0U2YmtQK2lCUTd5K0wwSEI5eStsbzloSU81YmQ4NFhROWdibGNBUXZ4ZkxMK2RSNXVlZGQ4OExWbGZjWG5BYzNZWUs4SkE4YWNTbkhtdDVOUVVRQjZkdVhqbDBLQXhabXRDemh5S1pTNlppQkdoTk44NG9VSmtPK0d5a1Z2U0hGNHpIT1pOdFJZTllMZHkwNjQwaVpWd2F2SHkxN3BFalE5a0dHYVpMZy92bXAzViIsIm1hYyI6IjFiN2ZmMTdhNjMwMTEyZTJiMWU4MzMzOGE0OWI1MzllM2E3ODBiMzE0ZTBjY2FjYjYyMGZiYmFlMmEyMTRiMzQiLCJ0YWciOiIifQ==
eyJpdiI6IjAvRkc3VmwyN1p3UnEyNSt1Zi9aL3c9PSIsInZhbHVlIjoid0piRFFET1dFYTdxbVF6QTVlMVA4Y2dFdUQyQmYxZkVTQmhITW9kckVKS3IrcjBUcnRhOEdhUjBsTDkyWmtRYWpLaE45cDkrSStob2VWR0wrNkE4U1FJR25DQ0ZndXM0dmlXYWh3RVozVlJ6WWlPckE3NGllT1VQQ0NlWlptQnN0SkZwOURNWkZHZlN2RGg2OWU4VW1xc1BvaHYyVmZyaE9UNlYwbUlEZmtsa1BleFltUmpjeTdGOTY1eVREd053MHc2T0VZK2xTOHFCb1VCNElxYjNtYStxcXNIM2UyaFdVa1ZtNmhtdWdNM2s4QVo5dnpVTzFQb2tUQTZuRUJ1TllxOGRPUkNOOVErSkRZSEtwUHJYVk1EZC9vWWVMNE52Tk5jYk5PNjdwMUdXeEoxZTN1c2lPMWFUazh2bGgyc3pYUEJkaWpSUmdML0hubFgranFBbU5hRUI2NXVNMm4zYmxNc1FCSXA1aTF2TU5nL3RwbGV1ZkdYV3YvK3BsM3IyWnh0NGJMQXpWQzBPK1ZFbUgzMWMxUERtTlg2R0FyMlVtMUpsY2JXQ3lDN2ZGM0Z2Z1UzVzRJTzhheHpCVVVyQyIsIm1hYyI6IjFiMTZhMjlmMDEwZWEzMjMzNTY4ZmQ4YWZkYzQyZDY4ZDAxMDRkYTg3N2UwMTI2MGE4OGZlNjBkOTgxOGNhNGUiLCJ0YWciOiIifQ==