«Дистанционное обучение может сломать учителя»

Педагог и директор средней школы № 5 г. Калуги Сергей ЗЕЛЕНОВ — ​о том, какими усилиями даются педагогам онлайн-уроки, какие выводы должны сделать управленцы и почему досрочные каникулы — ​это, по его мнению, спасение не только для учителей, но и для школьников и их родителей.
Прошёл ровно месяц, как школьники Калуги и Калужской области перешли на дистанционное обучение. Новый учебный формат даётся сложно всем участникам образовательного процесса: и родителям, и детям, и учителям. Нагрузка на педагогов увеличилась в разы. Многие родители нервничают, потому что не могут объяснить детям учебный материал. Школьники вообще между двух огней: с одной стороны — ​переживающие мама с папой, с другой — ​учителя, завалившие их «домашкой».
Директор средней школы № 5 Сергей Зеленов уверен, что с каждой новой неделей дистанционного обучения градус психологического напряжения будет расти. Единственная возможность избежать его — ​досрочные каникулы.

На грани срыва
— Объём работы учителей увеличился в пять-шесть раз. На одного преподавателя, например математики, ­приходится минимум пять классов: ​это 150 человек, не считая надомников. В день он проводит по пять уроков. На подготовку одного занятия уходит не менее часа. Ещё примерно шесть часов педагог тратит на проверку домашнего задания. Я поинтересовался у нашего учителя химии, сколько времени уходит на изготовление одного видеоролика продолжительностью около пятнадцати минут, который она показывает на уроке. Оказалось, что поначалу она тратила на это пять-шесть часов. Сейчас приноровилась и делает быстрее — ​за четыре часа.
Педагоги работают по десять–двенадцать часов в день. Это колоссальная нагрузка для них!
На днях общался с одним товарищем, у которого жена — ​опытный учитель. Она на грани психологического срыва. Поэтому сейчас нам нужно ­понять, что важнее: продолжить дистанционное обучение и, может быть, сломать учителя, довести его до профессионального выгорания или всё-таки помочь ему сохранить себя.
Моё глубокое убеждение — ​начальную школу нужно отпускать на каникулы уже после майских выходных. Май на 30% состоит из праздников. В начальных классах этот месяц, как правило, посвящают повторению пройденного материала. Последняя неделя — ​экскурсионная. Аттестовать детей можно по результатам первых трёх четвертей. То же самое касается и учащихся пятых-восьмых классов. Если есть опасения, что дети не освоят программу, то новый учебный год можно было бы начать пораньше — ​в двадцатых числах августа. Ничего страшного, родители поймут. А вот девятые, десятые и одиннадцатые классы должны ­продолжить обучение, потому что им экзамены сдавать.

Бардак
— Какие моменты дистанционного обучения оказались для учителей самыми сложными?
— Отсутствие чётких ­методических рекомендаций и указаний. В первую неделю их не было вообще. Все работали кто во что горазд. Большинство педагогов четыре года назад прошли обучение работе в скайпе, поэтому стали в нём проводить занятия, но начались технические проблемы. Решить их самостоятельно многие не могли.
Второй сложный момент — ​методика проведения ­дистанционного урока ­отличается от классической. Нужно отобрать самое важное — ​это  тоже искусство. Управление образования, ­которое должно было контролировать процесс и направлять его, в это время фактически дистанцировалось от этого. Вместо этого оно стало ­контролировать действия учителя и ученика, посещая онлайн-уроки. Это то, чем обычно занимается завуч школы.
Опомнилось Управление только на второй неделе, ­которая была посвящена ­исправлению ошибок, допущенных на первой. Третья  ­неделя стала психологически надрывной и для учителей, и для родителей, и для детей. Дальше будет ещё  сложнее.

Стратегии нет
— На ваш взгляд, какие основные проблемы в образовании высветила пандемия?
— Во-первых, недостаточное финансирование. В большинстве школ стоит довольно-­таки старая техника, которая требует обновления. Вторая проблема — ​«некачественное» Управление образования. Мне непонятно, почему вдруг методистами стали учителя. А где были методисты Управления образования, которые получают за это деньги?
— Но ведь управлению и министерству образования не приходилось раньше работать в таких условиях. ­Испытывать растерянность в подобной ситуации — ​разве не нормальная реакция?
— Мы не всегда ожидаем большого разлива реки, но всё равно к нему готовимся, потому что знаем, что он бывает. Эпидемии случались и раньше. Главная проблема заключается в том, что у нас нет чёткой стратегии развития на макроуровне. Реформы в системе ­образования случаются едва ли не каждые 5–7 лет. Но куда мы идём? Какие задачи ставим перед собой? 
Хорошая была задумка — ​дистанционное обучение для детей с ограниченными возможностями здоровья. Четыре года назад специалисты Калужского государственного института развития образования организовали курсы, посвящённые этой теме. ­Несколько учителей от каждой школы обучались на них. Это был правильный ход, но нельзя было успокаиваться на этом. Нужно было дальше работать в этом направлении, как это делали в Москве.
Возможно, следовало изучить опыт других регионов, поискать альтернативные платформы для дистанционного обучения, подумать над созданием в регионе экспериментальной школы и на её базе оттачивать эти методики. 

Что дальше?
— Самое главное — ​после того как эпидемия закончится, не делать попыток найти козла отпущения, а сесть и честно поговорить, никого ни в чём не обвиняя, почему произошло то, что произошло. Почему сбоила техника? Почему учителя вдруг стали и методистами, и психологами? Что делать, чтобы в будущем таких ситуаций не возникало?
Для меня, например, очевидно, что к дистанционному обучению нужно готовить не только учителей, но и родителей, потому что значительная часть нагрузки легла в том числе и на них. И, конечно, обязательно надо подумать, в каком направлении в глобальном смысле мы всё-таки должны двигаться.

P.S.
Есть ещё одно обстоятельство, которое тревожит Сергея Зеленова. Вполне вероятно, что после пандемии в стране наступит безработица и в школы начнут возвращаться не только учителя, когда-либо ушедшие из профессии по разным причинам.
— Придут ещё и случайные люди — ​бездари с дипломами педагогов, которые будут учить наших детей. И это меня очень беспокоит…