За долги гостиница досталась французу

Здесь останавливалась, в основном, респектабельная публика.

Раньше большой популярностью у гостей города пользовалась гостиница «Киев», позже получившая название «Кулон» (ныне — ​улица Ленина, 119).
Вдоль Киевского тракта
Гостиница располагалась на улице Никитской, вдоль Киевского тракта и всегда отличалась особой чистотой и отличным сервисом, непривычным для провинциальных городов. Название «Киев» она носила, видимо, из-­за проходившей там дороги. В 1846 г. в гостинице останавливались известный русский актёр Михаил Щепкин, игравший на сцене калужского театра городничего в гоголевском «Ревизоре», и критик Виссарион Белинский. А поэт Иван Аксаков писал: «Наконец, приехал в «Киевскую» гостиницу, меня повели во второй номер, он оказался чистым…».
В 1856 г. у гостиницы сменился владелец. И позже она получила новое название — ​«Кулон» по имени хозяина заведения, французского повара Жан-­Луи Кулона, имевшего элитные рестораны в Санкт-­Петербурге.
Мода на иностранцев
Француз Жан-­Луи Кулон состоял главным поваром в Михайловском дворце в Санкт-­Петербурге у великой княгини Елены Павловны, ​жены Михаила, младшего сына императора Павла I. Это была женщина редкого ума и обаяния. Немка по происхождению, она читала «Историю государства Российского» Н. М. Карамзина в подлиннике.
Её салон посещали государственные деятели, высокие офицерские чины, иностранные дипломаты, писатели и художники. На всех производила большое впечатление кухня Кулона. Гости Елены Павловны восторгались изысканными блюдами.
Надо сказать, что французские повара были в моде со времён императрицы Екатерины II. Каждый богатый барин должен был иметь такого у себя на кухне. В России даже ходил анекдот: «Всё, что подано к обеду не от повара-­француза, отвергается».
Гуляли на всю катушку
Кулон оказался предприимчивым и вскоре открыл собственную гостиницу и шикарный ресторан в Санкт-­Петербурге на Невском проспекте. По воспоминаниям князя С. Д. Урусова, именно здесь любили останавливаться богатые калужские помещики. И жили на широкую ногу, ни в чём себе не отказывая. Гости задолжали хозяину, практически разорив его. Когда наступило время расплатиться, француз лично отправился в Калугу, где получил в счёт долга большой жилой дом на улице Никитской. В 1856 г. Кулон открыл в нашем городе одну из самых дорогих гостиниц и окончательно перебрался из Санкт-­Петербурга. У него останавливались только «высокопоставленные гости большого достатка».
В 1861 г. в ходе крестьянской реформы калужские помещики выручали неплохие проценты от выкупных свидетельств за землю. Деньги они охотно проедали у Кулона.
Гремели на всю округу
Как и в любой гостинице, в «Кулоне» был ресторан, причём — шикарный. При нём — ​кухня, мойка и подсобные помещения. Француз перевёз из великокняжеского погреба изысканные вина, слава о них быстро разлетелась по округе. Знаменитейшими французскими красными сухими винами были «Шато д’Икем» и «Шато Лафит-­Ротшильд». В честь кулоновского вина калужская знать часто устраивала пышные ужины. Несмотря на дороговизну, ресторан пользовался популярностью и был одной из достопримечательностей дореволюционной Калуги.
Кулинарные французские слова «антре» (главные блюда), «ордевры» (блюда, которые подают отдельно от главных) и «антреме» (нейтральные по запаху и вкусу промежуточные блюда) калужская публика выучила наизусть.
И если в светской беседе кто-­то говорил: «Обедал у Кулона» — это можно было понимать как: «Я сыт и богат».
Дорогой гость
В 1859 году почти целый месяц в гостинице «Кулон» в большом номере с дорогой мебелью проживал пленённый имам Дагестана и Чечни Шамиль с прислугой. Здесь, рассказывают современники, он совершал намазы чаще, чем положено мусульманам: 9 раз, вместо 5. Имам тосковал по своему семейству. По Калуге он разъезжал в коляске, подаренной императором Александром II.
С Никитской улицы открывались чудесные виды правого берега. «Чечня! Совершенная Чечня!» — ​восторгался Шамиль. 

  Это интересно  
Современники рассказывают, что генерал-­майор, действительный статский советник, жиздринский уездный предводитель дворянства Николай Булгаков, приезжая в Калугу, регулярно останавливался в одной из самых больших комнат, в 5-м номере гостиницы «Кулон». С 6 утра он сидел у себя в халате за самоваром и принимал всех желающих его видеть, ​начиная с крестьян, за которых он вечно хлопотал. У него всегда были препирательства с губернскими властями и земством. В своём 5-м номере гостиницы Булгаков и скончался 17 мая 1901 года.
К старцу Амвросию в Оптину пустынь издалека приехал барин-­вдовец с двумя молоденькими дочерьми. Старец всё время говорил со старшей, давал советы. А младшую только благословил. Когда они стали прощаться, Амвросий одарил иконками и книгами отца и старшую дочь. «Батюшка! А как же мне ничего не дали?» — ​спросила младшая. «Да тебе ничего и не нужно, — ​сказал старец. — ​Разве вот это тебе дать?» И взял со своего стола пустую коробочку. По дороге из Оптиной пустыни в Калугу младшая дочь простудилась и заболела. Они остановились в гостинице «Кулон», где девушка через два дня скончалась. ◘