Личный шофёр командира полка

В посёлке Якшуново жила замечательная пара Юрий Иванович и Мария Фоминична ИВАХИНЫ. Он — ​фронтовик, она — ​труженица тыла. Вместе они были 54 года. 

«Стреляли в воздух, орали как сумасшедшие!»
Юрий Иванович Ивахин родился в 1925 году в деревне Тарачки Козельского района Калужской области. Окончил семилетку и поступил в ФЗУ города Кондрово — ​учиться на шофёра.
Когда началась война, ему было всего 16 лет. В 1943 году, как только Юрию исполнилось 18, его призвали в армию. Сначала попал в учебную часть, а затем — ​на фронт. Был пулемётчиком и миномётчиком. С боями прошёл города Смоленск, Калинин, Брянск, Харьков. А потом был назначен личным шофёром командира полка.
Под Смоленском Юрий Иванович был контужен, попал в госпиталь. Подлечился и — опять на фронт, в свою часть, снова — шофёром у командующего. Прошёл через всю Белоруссию и Латвию. А День Победы встретил в Бресте.
— Сколько было радости, слёз счастья! — ​вспоминал фронтовик. — ​Стреляли в воздух очередями, орали как сумасшедшие!
После войны Юрий Иванович продолжал служить в войсках на границе, поэтому домой вернулся лишь в 1950 году. Награждён Орденом Великой Отечественной войны и юбилейными медалями вооруженных сил СССР.
В 1952-м женился на Марии Фоминичне Данилкиной, в семье родилось двое сыновей.
Девчонкой работала на лесоповале
У жены Юрия Ивановича, Марии Фоминичны, тоже непростая судьба. Родилась она в 1931 году в деревне Рога Покровского сельсовета Козельского района.
В семье Маша была старшей из детей. Когда началась война, её отец ушёл на фронт. Мать с четверыми детьми осталась без помощи.
Когда немцы вошли в Козельск, стали строить дорогу к военной точке. Гоняли женщин и детей на стройку и расчистку пути от снега. Заставляли на тележках возить щебень из кювета. 
— Когда немцы наступали, то были добрые, нас не обижали, однако, не стесняясь, резали наш скот и нас же угощали мясом. А вот когда отступали, обижали население нещадно, были злые. Люди отсиживались в подвалах, — ​рассказывала Мария Фоминична.
Во время наступления наших под Сухиничами в деревне Хатень был сильный бой. Маша потом ухаживала за ранеными красноармейцами.
А после войны матери пришла повестка ехать в Сибирь на лесоповал. Но с кем оставить четырёх детей? Тогда Маша поехала вместо мамы. Ей было всего 15 лет. Девочку вместе с другими женщинами отвезли под Ульяновск (Симбирск) в деревню Красногорье. Повестка была на шесть месяцев. Всю зиму работали. График тяжёлый: месяц работы без выходных, потом — несколько дней отдыха, и вновь — ​на лесоповал. На время отдыха их привозили на несколько дней в деревню, где размещали в бараке. 
— Недалеко от Красногорья была деревня Вожголово в 300 домов: так её полностью немцы сожгли, — ​говорила Мария Фоминична.
Мария Фоминична награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне», юбилейной медалью «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» Ушла она из жизни в возрасте 88 лет. 

Оккупация
В Якшуновской библиотеке сельского поселения «Село Совхоз Чкаловский» Дзержинского района Калужской области с 2005 года работает поисковая группа «Память», которая делится с нами собранным материалом.

Немцы пришли утром
Валентина Сергеевна ГРИШИНА родилась в 1934 году в деревне Якшуново. Когда началась война, ей было 7 лет. Отец сразу ушёл на фронт. Дед был уже в годах, его не взяли. Но дед воевал в 1918 году под Белой Церковью и выкопал окоп за огородом. Когда немцы наступали, вся семья сидела в этом окопе. Мать в то время была беременна третьим ребёнком.
— Ночью свистели пули, было очень страшно, — ​вспоминает Валентина Сергеевна. — ​Весь вечер солдат по фамилии Князев конопатил старые лодки и переплавлял через реку Угру на тот берег, к селу Льва Толстого, раненых. Немцы пришли утром со стороны деревни Осеньево. Вывели всех жителей из домов и лесом погнали в сторону деревни Зубёнки. Наша семья пошла в деревню Свинухово. Мы расположились у тётки в сарае, маму взяли в дом. Дядька, Алексей Петрович Гришин, и другие мужчины пошли в деревню Бабенки, разведать обстановку. Утром появились танки, мы видели, как они въезжали на горку. Потом немцы погнали людей в деревню Горбёнки. Всех завели в школу. Мужиков ловили и угоняли. Со стороны деревни Староскаково пришла наша разведка. Немцы на крыше школы установили автоматчиков, а наши разведчики их «сняли», поэтому фашисты не успели поджечь здание. Нас всех освободили.
 31 декабря мы пешком вернулись домой. Пришли в деревню: ​овцы все застрелены и валяются в огороде. У нас сожгли сарай. Ещё было сожжено два дома: у Титовых и их соседей.
 По весне мой брат Гена (ему было 5 лет) принёс тетрадку, где химическим карандашом был написан адрес какого-то завода. Нашёл он её в саду между ульями. А потом говорит деду, что в саду что-то серое… Под снегом оказался труп советского солдата, зарезанного ножом. При нём была головка чеснока и бумажный платочек. Ни имени, ни фамилии. А бабушка всё наклонялась над трупом: «Может Лёня мой…» У неё три сына были на фронте. Дед сделал деревянные колодки, и мы пошли копать солдату могилу на краю деревни, возле кузницы. Притащили труп на подстилке и вечером схоронили. На этом месте сейчас новые дома. Позже дед обращался по найденному у солдата адресу, но пришёл ответ, что всё оккупировано, сожжено, то есть, ничем помочь не могут. После войны могилу эту выкопали и останки солдата перезахоронили в совхоз «Чкаловский», в братскую могилу. Туда переносили останки солдат со всех наших деревень.

Не сберегла детей
Из воспоминаний Марии Михайловны и Екатерины Михайловны РАСХОДЧИКОВЫХ.

В 20-х числах октября 1941 года в деревню Якшуново явилась немецкая разведка: человек 15–20 на мотоциклах. Ехали они со стороны деревни Росва. Там находился немецкий карательный отряд. Они выгнали всех мужчин и подростков на середину улицы и начали проверять: нет ли среди них партизан. Затем загнали их на ночь в колхозную «хлебню». Наутро отпустили всех, кроме одного мужчины из Москвы, который приехал в деревню к родственникам. Его фашисты увезли с собой, и он пропал бесследно.
Потом немцы явились под Новый год, обозлённые поражением, и погнали всех жителей через деревню Бабенки в Свинухово.
Там всех разместили в колхозном подвале, набилось человек 500. Выйти наружу было опасно: шла стрельба, рвались снаряды. Но все-таки, кто посмелее и посильнее в часы передышек уходили в другие деревни к родственникам.
— Свёкор, свекровь и я с дочкой полутора лет, сестра с тремя детьми спрятались в погребе на огороде, — ​говорит Мария Михайловна. — ​Там у нас были продукты и кое-какие вещи. Немцы нас нашли, погнали в деревню Бабенки. В ночь на печи у добрых людей я родила вторую девочку, а утром с этой крошкой повезли меня в деревню Свинухово. Там поместили в колхозный подвал. На третий день я стала ходить. Вдруг умерла у меня первая девочка: видимо, простудилась за эти дни. Нашли ящичек и вынесли мёртвую на огород в снег. От горя я очень плакала, боялась, что разорвут собаки или волки мою умершую доченьку, очень просила спрятать её куда-нибудь. Ночью вылезли мужчины из подвала и спрятали ящик с покойницей в пустой погреб. Там она и стояла до весны. А весной уже похоронили. От стресса у мена пропало молоко, кормить маленькую было нечем: хлеба, сахара не было. На свой страх и риск я с родственниками выбралась из подвала. Мы добрались до деревни Ярлыково, попросились пожить в один дом. Я просила хлебушка Христа ради, делала соску и кормила малютку. Но сберечь её в итоге не смогла. Видимо, она тоже болела, а лечить тогда нас некому было. Осложнения после холода и голода на мне сказались позже. Жилось нам очень тяжело. Муж мой погиб в 1942 году, а в 1948 умерла вторая дочка. Осталась я со своей судьбой один на один. Много горя принесла война всем нам, вспоминать страшно.
При артобстреле в деревне Якшуново сгорело 5 домов. Наступление велось советскими войсками со стороны деревни Староскаково. При освобождении деревни от немцев погибло 35 советских солдат. Немцы трупы своих солдат увозили в сторону деревни Горбёнки, где их хоронили — неизвестно.
 Весной 1942 года на полях валялось много снарядов. Детвора находила их, разглядывала и даже приносила домой. Так подорвались на мине мальчики: 12-летний Миша Расходчиков, 10-летние Витя Кузнецов и Коля Ратников — и подошедшая к ним бабушка, Анна Дмитриевна Буханова.
С войны же из деревни Якшуново не вернулось 22 человека.