Трагедия в Окском переулке глазами внука

Мы начинаем серию публикаций, посвящённых 75-летию Победы в Великой Отечественной войне.
«Во дворе одного из спалённых домов увидел он груду окоченевших, изуродованных тел. Среди них нашёл он трупы обеих сестёр, зятя Василия Михальчука, трёхлетней племянницы Алечки», — ​боевой листок «За победу», датированный 1943 годом, хладнокровно и подробно рассказывает о том, как отступавшие фашисты в декабре 1941 года расстреляли в Калуге почти всю семью Моисеевых, а также их соседей.

Невосполнимые потери
Пожелтевшие от времени фотографии и вырезки из газет 40-х годов прошлого века — ​ всё, что осталось от большой семьи, которая жила в Окском переулке, 12. Давно уже нет ни той улицы, ни того дома, ни его жильцов.
— Дом стоял на нынешней улице Краснопивцева, где-то в районе Фанерного завода, — ​рассказывает Дмитрий МОИСЕЕВ. — ​Во время вой­ны он был полностью разрушен. Может быть, в то время его невозможно было восстановить, может быть, оставшимся в живых было невыносимо находиться в этом месте. Так или иначе, когда мой дед Иван Прокофьевич Моисеев демобилизовался в 1945 году, его семья уже жила на улице Московской. При отступлении фашистов дед потерял двух сестёр, отца, племянницу, зятя, каким-то чудом уцелели его мать ​Александра Петровна, брат Михаил…
Отступавшие немцы сжигали дома калужан, а выбегавших из горящих изб взрослых и детей расстреливали. Некоторым удалось спрятаться в убежище. Семья Моисеевых вместе с соседями просидела в убежище два дня. На третий их обнаружили фрицы.
Фашисты приказали мужчинам выйти. Больше те не возвращались. Спустя несколько часов люди выбрались на улицу. В канаве они увидели тела расстрелянных мужчин. Среди них был глава семьи Моисеевых, 72-летний Прокофий Александрович.
«Силы покинули Александру Петровну, ноги не двигались от слабости, и сын завёл её в развороченное бомбой убежище. Там просидели они ещё два дня», — ​писала газета «Коммуна» 20 августа 1942 года.

Памятник на могиле расстрелянных. Пятницкое кладбище.

Когда женщина с сыном Михаилом пошла разыскивать родных, которые не стали её ждать, то обнаружила трупы дочерей, зятя и внучки.
— Конечно, никаких гробов тогда не было. Она завернула тела в какие-то тряпки и довезла до Пятницкого кладбища, — ​рассказывает Дмитрий. — ​Мой дед тогда был на фронте. Через какое-то время он оказался в Калуге. Может быть, ему дали отпуск за отличное несение службы. Позже он написал письмо в боевой листок. В него вложил статью из газеты «Коммуна», сообщил, что вместе с братом Михаилом на могиле расстрелянной семьи дал клятву отомстить палачам. Оба они были на фронте, воевали. Дед закончил войну в звании гвардии старшины, награжден орденом Красной звезды, медалями «За боевые заслуги» и «За взятие Кёнигсберга. Он рано ушёл из жизни, в 1951 году. И я его, конечно, уже не застал. Меня волновало, что стало с Михаилом. Никакой информации о нём не было, а спрашивать уже было не у кого. Благодаря современным интернет-ресурсам удалось выяснить, что он погиб на Украине в 1943 году. Похоронен в селе Донецкое. У него не было ни жены, ни детей. Также я выяснил судьбу отца расстрелянной племянницы деда, трёхлетней Алечки.
Я о нём ничего не знал, кроме фамилии — ​Криворучко. Он погиб за три месяца до Победы в Венгрии, там же и похоронен. Будучи старшим лейтенантом, награждён Орденом Отечественной войны второй степени. Вот так война на корню вырезала сразу несколько семей в нашем роду.

Немыслимая жестокость
— Калуга была одним из первых освобождённых городов. Поэтому всё, что здесь происходило, подробно задокументировано: ​зверства, причинённый ущерб. Я нашёл такой документ. По информации из разных источников, за 2,5 месяца оккупации погибло примерно 500 человек. А ведь многие до сих пор считают, что в Калуге немцев хлебом-солью встречали, чуть ли не коня белого к генералу подводили. Если бы был такой факт, его бы обязательно задокументировали.
Я пытался понять, почему убили семью моего деда, их соседей. По официальной версии, озвученной в газетах того времени, — ​за излишнюю радость, вызванную приходом советских войск. Но я думаю, что это пропагандистский вариант, так тогда нужно было сказать. У сестры деда муж был красным командиром. Возможно, это стало известно врагу.
Моя бабушка по материнской линии всю оккупацию провела в доме Чеховых, это Набережная, 9. Она рассказывала, что в 20-х числах декабря в Калуге стали появляться разведчики. К ней в дом на рассвете постучались наши бойцы в маскхалатах, на лыжах, просили рассказать, что происходит в городе. Возможно, и к Моисеевым они приходили, а кто-то увидел. Ведь дом стоял на окраине. История умалчивает. Я не удивлюсь, если это было беспричинно: просто из-за ярости, злости во время отступления. Нет объяснения этой трагедии.

Иван Прокофьевич МОИСЕЕВ, 1925 год.

Оставшиеся члены семьи выжили только благодаря тому, что несколько семей держалось вместе: ​Моисеевы, Луньковы, Агафоновы, Любушкины, — за что им огромное спасибо.
Когда начинаешь разговаривать с людьми о войне, многие считают, что в Калуге всё прошло довольно-таки гладко. В лучшем случае кто-то вспомнит о мемориальных досках, которые висят у драмтеатра. Но там указано лишь несколько фамилий — погибших было гораздо больше. Стоило бы установить какую-то мемориальную доску с числом всех жертв. Можно даже не называть их фамилий — просто цифра. Я бы и сам её установил, за свой счёт, но как подумаю о бумажной волоките, руки сразу же опускаются.