«Щегол», или Как не стоит экранизировать книгу

Что может быть хуже для фаната книги, чем смотреть фильм, снятый по его любимому художественному произведению? Вольно или невольно сравниваешь персонажей из своей головы с экранными героями. Поэтому зачастую экранизации любимых книг разочаровывают. Видимо, создатели фильма «Щегол» помнили об этом и так старались один в один воспроизвести героев, что в кинотеатре порой слышался восхищённый шёпот:

— Глянь, это же вылитый Борис. Будто только что сошёл со страницы!
Пожалуй, это единственный плюс киноленты. В остальном фильм показался скучным, чрезвычайно затянутым и перенасыщенным ненужными деталями.

Загубить на корню

Роман «Щегол» американской писательницы Донны Тартт был опубликован в 2013 году и стал лауреатом многочисленных литературных премий, в том числе Пулитцеровской.
У «Щегла» появились поклонники по всему миру. Лихо закрученный сюжет с наркотиками, кражей мировых шедевров, мафией и любовью. Что ещё нужно, чтобы читатель залпом проглотил 800 страниц?

Сюжет вкратце: ​13-летний мальчик Тео Деккер после теракта в музее незаметно выносит мировой шедевр — ​картину голландца Карела Фабрициуса «Щегол». О том, что такая ценность — в руках у ребёнка, не знает никто. Именно с этой картиной и связаны все дальнейшие злоключения Тео.

Казалось бы, сюжет изначально «обречён» на интересную экранизацию. Но не тут-­то было! Режиссёр решил превратить его в затянутую биографию Теодора Деккера.
Хронология сюжета нарушена, главный герой предстаёт то молодым мужчиной, то мальчиком, то снова взрослым человеком. Воспоминания так запутаны, что порой теряешь нить повествования. Единственное, что позволит понять сюжет —  прочитанная раньше книга.

Но то, что цепляло и будоражило в романе сильнее всего — ​взрыв в музее, болезненная любовь к рыжеволосой Пиппе, неоднозначные отношения с другом Борисом, страсть к прекрасному, — показано лишь фоном. А то, чему в книге уделялось мало внимания, выходит на первый план.

Лица-­маски

Николь Кидман, например, досталась роль миссис Барбур. В книге это персонаж второстепенный, но режиссёр сделал его одним из ­центральных. Кидман регулярно появляется в кадре с совершенно каменным лицом. По ходу действия её героиня стареет, но эмоций от этого у неё не прибавляется.

Когда лицо-­маска улыбается или из её глаз текут слёзы, выглядит это жутковато.

Гораздо интереснее наблюдать за другими персонажами. Но и здесь всё совсем неоднозначно. Тео в детстве (Оакс Фигли) получился трогательным, намного интереснее, чем во взрослом возрасте (Энсел Элгорт). При этом кинокритики отмечают, что главного героя затмил второстепенный — ​друг Борис в исполнении Анайрин Барнард и Финн Вулфард (в детстве). И с ними трудно не согласиться.

Вообще, захватывающую историю о красоте вещей, их значимости в жизни ­человека режиссёр превратил в личную трагедию — ​гибель матери Тео.

И все поступки и мысли героя в итоге связаны с этим событием. На протяжении всего фильма он ищет свою мать — ​в снах, воспоминаниях. В итоге он её в какой-­то степени и находит в лице героини Николь Кидман.

После просмотра киноленты остаётся ощущение недосказанности. О чём она, для чего, что хотел сказать режиссёр Джон Краули, ­зачем он мучил зрителей 2,5 часа?

Возможно, единственный плюс в том, что зрителям ­захочется прочесть книгу.

К слову, в 2019 году на широкие экраны должны выйти ещё две экранизации — романов «Текст» Дмитрия Глуховского и «Зулейха открывает глаза» Гузель Яхиной. И мне уже не по себе от мысли, во что их могли превратить режиссёры.