ПАВЛОВ. Портрет на фоне дома
В прошлом году Александр Евгеньевич, Владимир Александрович, Александр Александрович и Иван Александрович ПАВЛОВЫ построили в Канищево дом на 20 сотках. И назвали это место имением Павловых.
- В шутку, конечно, - улыбается Александр Евгеньевич. - Имение - это слишком громко. Дом из бревна 7х9. И территорию только начинаем осваивать. Пока там ничего нет: ни сада, ни огорода. Но начало положено. И самое главное, что парням моим это дело оказалось по душе. Стремятся туда. Помогают мне во всём. Новый год отмечали уже в своём имении. Всё свободное время теперь проводим там, в Канищево.
- Александр Евгеньевич, откуда у вас и сыновей стремление к основательной, осёдлой жизни на земле?
- Ещё совсем недавно и не думал, что будем жить в своём доме. Землю мне дали как многодетному отцу. Почему не взять? Но и тогда ещё не предполагал, что строительство нас так затянет. Прежде всего хотелось ребят к труду приучить. Научить делать полезные вещи своими руками. Для меня очень важно, чтобы парни росли настоящими мужчинами. Обычное трудовое воспитание, которое, конечно же, должно ещё и объединять. Это, как в футболе, - коллективная игра. Если есть взаимопонимание на поле, значит, будет успех. Начали строить, а тут, видимо, и гены предков в нас проснулись. Причём всех сразу (смеётся)! Ведь в истории нашего рода есть и русский белогвардейский офицер, ближайший сподвижник Деникина, и немецкие барышни из рода барона фон де Газа, и прабабушка-испанка… Мама и отец трепетно относились к сохранению семейной хроники. Как предкам удалось проскочить репрессии 37-го и сохранить фотоальбомы? Я удивляюсь по сей день!
Имение Павловых.
- Вы не коренной калужанин?
- Родился я в 1951-м в Минске, где отец, бывший военный лётчик, работал диспетчером аэропорта. Через год переехали в Тбилиси, на родину мамы. Несмотря на то что родители были людьми интеллигентными (мама по образованию педагог, тётя работала главным врачом санатория в Боржоми), домашнему воспитанию я предпочитал улицу. Дома разговаривал на русском, а с пацанами во дворе, естественно, на грузинском. Родители развелись, когда мне было 7 лет. Мама безумно влюбилась, и отец не стал её удерживать. Отчима, по профессии снабженца, пригласили возглавить отдел завода КЭМЗ. Так я оказался в Калуге. Когда пришёл в 1-й класс 8-й школы, учительница не знала, как меня учить, - я разговаривал на смеси русского и грузинского и, естественно, с сильным грузинским акцентом. Поэтому и получил на Салтыковке, где провёл всё детство, прозвище Грузин.
Владимир, Иван и Александр ПАВЛОВЫ.
- С отцом связь потеряли?
- Ни в коем случае! Мама и отчим, который ко мне очень хорошо относился, были умными людьми и не то что не препятствовали нашему общению, а, наоборот, каждый год на лето отправляли меня к отцу. Позже, когда я уже стал взрослым, папа не раз приезжал ко мне. В Калуге ему нравилось. Тут он познакомился с Юрием Петровичем Игнатовым, футбольным тренером № 1 и моим наставником. Едва приехав, доставал бутылочку дорогущего коньяка и весело подмигивал: «А отвези-ка ты меня, сын, к Петровичу! Он мне сказал, что где-то там в валенках сейчас сидит…». «Да не в валенках, а в Анненках!» - поправлял я его в очередной раз. И мы оба дружно хохотали!
- Футбол - это ваше единственное увлечение в детстве?
А. Е. ПАВЛОВ с сыновьями и воспитанниками. Слева Виталий САФРОНОВ, Александр ПАВЛОВ (младший). Справа - Иван ПАВЛОВ, Владимир ПАВЛОВ и Евгений ЛОСЕВ.
- Пожалуй, да. Спасибо отчиму. Это его инициатива. Первым моим тренером стал Юрий Аркадьевич Круглов. Занятия по ОФП, тренировки по технике проходили в Троицком соборе, отданном на откуп футболистам и боксёрам. Вот ещё за те годы надо грехи замаливать. Сейчас такое использование храма кажется полным кощунством. А тогда было вполне в норме вещей. Большого таланта футболиста я в себе никогда не ощущал. Мне казалось, что моим сверстникам удаётся всё гораздо лучше. Да и, действительно, рядом со мной блистали такие таланты, как Изотов, Федотов… Кстати, Виктор Хвостов, мой ровесник, ставший впоследствии известным музыкантом, тоже выделялся большими способностями форварда. Но зато я всегда знал, как и что надо делать на поле. В голове прокручивал разные тактические схемы. И после игр часто анализировал: почему то-то и то-то не получилось. Самым большим моим достижением как футболиста стал приз лучшего бомбардира юношеского турнира.
- А талант тренера ощутили в себе, наверное, рано?
- Нет. О тренерском поприще я тогда не задумывался. Футбол, улица, друзья. Беспечная юность…
- Были хулиганом?
- Ну не то чтобы совсем законченным (смеётся). Но дух свободолюбия и неподчинения во мне присутствовал. Как-то отчим решил перевести меня в 9-ю школу, ставшую к тому времени очень престижной. Проучился я там недолго. Однажды на спор залез на купол рядом стоящей церкви. Переполох был жуткий. И меня тут же вернули в родную 8-ю. Перед армией играл в Первенстве области за команду КЭМЗ. Надеялся, что в армии попаду в спортроту. Но всё пошло по-другому.
- А что случилось?
- У нас во дворе, на Салтыковке, жил один неприятный дядька по фамилии Кубасов. Мы его прозвали Чёрный полковник. Всё время гонял пацанов. И так он нас достал… Или мы его… Теперь-то уже сложно сказать (смеётся). Ну и вот однажды жарким летним днём кинули мы ему в окно дымовуху. Тайное тут же, конечно, стало явным. Кто же ещё это мог сделать! Наивно было отпираться. Прошло три или четыре года. И вот предстою я в военкомате, 18-летний, перед комиссией, а прямо на меня смотрит тот самый отставник Кубасов в форме. И 28 ноября 1969 года, как сейчас помню, я стал рядовым Дальневосточного таёжного гарнизона. Какой там футбол! Зима –56 градусов. Вот тогда-то в карауле, в десяти шерстяных портянках, в трёх тулупах и двух шапках, я и задумался о смысле жизни. К дембелю у меня уже была полностью прописана до мелочей вся моя дальнейшая жизнь на 10 лет вперёд (смеётся). Главными пунктами стали высшее образование, машина и жена. И в 80-м всё это у меня было. До автомобиля, правда, не дотянул - удалось заработать только на мотоцикл с коляской.
- Да и мотоцикл-то с коляской на зарплату детского тренера тогда нелегко приобретался. Никогда не было желания оставить эту очень сложную, ответственную и совсем неденежную профессию?
- Нет. Ни разу.
- Однако однажды вы оставили определение «детский» и стали главным тренером взрослой команды мастеров.
- Да. Было это в 1998-м. Очень трудное время и нефутбольное. Однако я согласился на предложение генерального директора Сергея Шалаева. Принял в середине сезона команду, находящуюся на последнем месте в зоне. У меня было своё видение игры, я знал, как надо развиваться команде, в каком направлении двигаться. Много набралось тактических наработок. Но воплотить всё задуманное в жизнь, увы, просто не успел.
- Вы практически единственный из тренеров детских и юношеских команд, кто работал в качестве главного с мастерами.
- Действительно, это две совершенно разные профессии.
- Детский тренер - штучная профессия. Талантливых футбольных педагогов катастрофически не хватает…
- Михаил Стрыков, Юрий Прохоров, Вячеслав Смольянинов, Евгений Замочёнов - это большие спортивные педагоги, воспитавшие немало талантливых футболистов. Но это наше, старшее поколение энтузиастов. Я думаю, немало перспективных парней есть и среди нынешних играющих ветеранов, обладающих терпением и педагогическим талантом. Однако их отпугивает крошечная зарплата. Нынче молодёжь мыслит гораздо прагматичнее. Очень хочется, чтобы изменилось отношение к детскому футболу в стране. Требовать побед от сборных и клубов можно лишь тогда, когда будут процветать спортшколы.
- А ваши парни наследовали любовь к футболу?
- Средний и младший подают надежды. Занимаюсь с ними. А старший давно и безнадёжно влюблён в театр. И мы ходим на его спектакли в «Салют» при Дворце творчества юных, где он играет.
- Вы один воспитываете трёх сыновей, работаете тренером - ведёте три группы в ДЮСШ «Калуга», являетесь помощником депутата городской Думы, дом строите. Как вас на всё это хватает?
- Так вы уже ответили на свой вопрос. Мне во всём помогают мои дети: трое родных и 65 воспитанников. С ними я себя всегда чувствую молодым. И у меня ещё есть что им сказать и чему научить.
