Из Дома Ципулина бегут даже бомжи

Украшенная резьбой усадьба градоначальника-рекордсмена ветшает на глазах.

Май 1901 года. В Калуге небывалое столпотворение — чуть ли не весь город собрался на похороны городского головы Ивана Козьмича Ципулина. Купец, пароходчик, меценат, он побил все рекорды пребывания на посту градоначальника. Его избирали на эту должность 4 раза! Ципулин возглавлял Калугу долгие 16 лет — вплоть до самой кончины.

Его ценили не только горожане, но и правительство: Иван Козьмич был награждён 3 золотыми и 2 серебряными медалями, орденами Святой Анны III и II степеней, Святого Станислава II степени, Святого Владимира I степени. За заслуги перед Отечеством ему вручили личное именное оружие — серебряную шпагу.

В покосившейся ветхой избушке с трудом можно узнать легендарный Дом Ципулина. 

При Ципулине в Калуге появились водопровод, электричество и первые телефоны. И это далеко не все его заслуги.

Спустя 20 лет после кончины Ивана Козьмича, когда в Калуге на пересечении улиц Ленина и Московской установили памятник Карлу Марксу, калужане путали основоположника научного коммунизма с бывшим городским головой, говоря друг другу: «Видал, новые власти статую Ципулина поставили!»

Тогда казалось, что время не властно над человеческой памятью. Однако пройдёт ещё несколько десятилетий, и дом знаменитого градоначальника превратится в ветхую избушку, а его могилу не смогут отыскать даже краеведы.

Кусочек старой Калуги
В середине июля в наш город приехала инициативная группа учителей из Подмосковья. Они занимаются восстановлением захоронения Ивана Козьмича Ципулина. Согласно завещанию, калужского градоначальника похоронили в селе Ловцы. Тогда это была Рязанская губерния, а ныне — Московская область. Долгое время могила Ципулина была в запустении. И только спустя 100 лет после его кончины — 12 мая 2016 года — на ней установили крест.

— Я сама училась в школе, которую построил Иван Козьмич, — рассказывает руководитель инициативной группы Татьяна ПИСКУНОВА. — В прошлом году мы участвовали в проекте Подмосковья «Память благодарных потомков». Мы хотим восстановить место его захоронения.

Татьяна признаётся: прежде чем поставить крест, учителям и ученикам местной школы пришлось проделать большую работу — разобрать остатки часовни и склепа, которые некогда были над могилой.

Спустя 100 лет после смерти Ивана Козьмича на его могиле установили крест. 

— Начав благоустроительные работы по извлечению частей часовни, мы обнаружили металлическую дверь, на которой написаны имена четырёх членов семьи Ципулина: Николая Козьмича, его первой жены Татьяны Трофимовны, дочери Екатерины, в честь которой он построил нашу школу, и сына Петра.

Праправнучка Ципулина — Марина Николаевна Зубова — живёт в Калуге, в двух шагах от его дома, на нынешней улице Подвой­ского. К ней-то и приехали подмосковные учителя.

За столом с пирогами, вареньем и чаем Марина Николаевна рассказывает историю своей знаменитой семьи. Иногда к её рассказу что-то добавляют гости и пришедшие с ними калужские краеведы.

После чаепития решают сходить в Казанский храм и Дом Ципулина. Вместе с церковью и несколькими одноэтажными домами усадьба XIX века представляет собой почти нетронутый уголок купеческой Калуги. Правда, с каждым годом он ветшает. В итоге вызывает у прохожих не удивление и восторг, а мысли о том, что всё это надо бы снести. К тому же и сюда стало проникать строительство — подъёмные краны видны уже с улицы Воробьёвской.

Несколько лет назад в Калуге была принята программа «Старый город». Чиновники ратовали за восстановление старинных калужских домов, которые, по сути, и определяют облик нашего города. Но дальше реконструкции улицы Воскресенской дело не пошло. Да и её не удалось привести в надлежащий вид. Что уж говорить о деревянном доме Ципулина.

— Посмотрите, угол-то какой жуткий! — восклицает жительница старинной усадьбы Ольга Владимировна. — Он весь уже сгорел. Да отсюда даже бомжи бегут. На месте парадного крыльца деревья растут, окна выбиты. Только нам некуда деваться. Мы в прокуратуру обращались. Дом вроде бы признали аварийным и что нас надо расселять, но ничего не делают.

Когда-то в красивом доме № 3 на улице Подвойского обосновалась администрация пристани порта «Серпухов». Затем его переделали под коммунальные квартиры.

Никому не нужный памятник
Попасть внутрь не удаётся. Хотя часть окон нараспашку, двери закрыты. Дом пропах гарью, сыростью и человеческими испражнениями.

— В доме когда-то жило начальство местного пароходства. А вот в той квартире печка была изразцовая, — вспоминает прапра­внучка Ципулина.

По словам Марины Николаевны, когда-то дом собирались восстановить, но дальше кирпичных ворот дело не пошло.

Краеведы хотят создать в Доме Ципулина музей калужского купечества. Но их идея не находит отклика у чиновников. А дом разваливается на глазах. Великолепное резное крыльцо осталось только на фотографиях. Каким-то неведомым образом амбар возле дома стал автомастерской.

— Это же часть усадьбы, разве так можно делать? — возмущается праправнучка Ципулина. — Если оторвать сайдинг, будут видны огромные старинные брёвна. У меня есть письмо из министерства архитектуры, что это единый ансамбль. Как же тогда амбар кому-то продали?

Марина Николаевна Зубова обивает пороги государственных инстанций, чтобы они остановили самозахват, но что может сделать одна 79-летняя женщина! Ей не под силу добиться хотя бы того, чтобы к её дому подвели воду.

— Последний раз мне ответили так: «Мы считаем, что воду вам проводить нецелесообразно». А мой прапрадедушка занимался в Калуге водопроводом!

Группе подмосковных учителей удалось встретиться с городскими властями.

— Они обещали помочь восстановить захоронение Ципулина, — говорит Татьяна Пискунова.

Сейчас педагоги разрабатывают проект оформления захоронения, мечтают поставить часовню.

— Он этого заслуживает, — говорят они на прощание.

Нам же так и не удалось найти ответственных за содержание Дома Ципулина. В пресс-службе областной администрации заявили, что это собственность муниципалитета. В пресс-службе городской управы Калуги ответили, что все памятники находятся в ведомстве областных властей. В итоге у семи нянек дитя без глазу. С таким отношением неудивительно, что дом разрушается.