«Щелкунчик» – спектакль о родительских амбициях

В Калужском драматическом театре состоялась премьера детской постановки со взрослым подтекстом.
Признаюсь: я не люблю детских спектаклей и хожу на них очень редко, хотя у меня и растут две не очень взрослые дочери. Большинство постановок для детей дошкольного и младшего школьного возраста меня слегка раздражают: я не понимаю, почему актёры вдруг начинают говорить на сцене дурными визгливыми голосами, неестественно двигаться и жестикулировать, словно в зале находятся не дети, а некие лишённые интеллекта существа. Единственной детской постановкой, на которой я не зевала и не считала минуты до её окончания, был «Маугли» Константина Райкина, увиденный много лет назад на сцене столичного «Сатирикона». Этот спектакль смотрели, затаив дыхание, не только дети, но и их взрослые мамы и папы.

Тени и исчезновения
На «Щелкунчика» я шла с некоторым опасением вновь остаться разочарованной. А ещё волновалась, не будут ли утомительными два акта по 40 минут для моей 5-летней дочери. Её я взяла с собой в качестве главного критика. Забегая вперёд, скажу: ребёнок не устал. Да, иногда дочь отвлекалась, но нечасто. Внимательно следили за происходящим на сцене и ребятишки помладше. Так что на спектакль можно смело вести даже не очень взрослых малышей.
Особую атмосферу волшебства в зале создаёт игра света и тени. Даже мамы и папы юных зрителей впечатлились, когда на сцене в полумраке вырастали причудливые тени. С их помощью режиссёр создавал иллюзию того, что герои уменьшаются в размерах и попадают в другое измерение. И, конечно, надо было видеть реакцию детей, когда они стали свидетелями исчезновения на сцене мышей. Малышня, избалованная компьютерными диснеевскими мультиками со спецэффектами, вскакивала с мест, удивлённо перешёптывалась-переглядывалась: «Куда они пропали? Это всё по-настоящему, что ли?» Честно скажу: даже меня этот фрагмент впечатлил.

Щелкунчик, Принц и Мышильда
Произвёл на детей впечатление и Щелкунчик — на нашем показе его играл Кирилл Бессонов. Он получился очень трогательным и романтичным. Понятно, почему режиссёр Владимир Глазков увидел в этом персонаже черты Сирано де Бержерака. А мне Щелкунчик напомнил чем-то Гуинплена из «Человека, который смеётся». С той лишь разницей, что у его возлюбленной — Мари — отличное зрение, а её самая заветная мечта — выйти замуж. Причём неважно за кого, главное — чтобы жених был красавцем. Щелкунчик в эту концепцию, конечно же, поначалу совсем не вписывался.
Зато под неё отлично подходил мышиный Принц в исполнении Александра Панова. Его персонаж получился недалёким, но, в общем-то, безобидным. Позже окажется, что таким, какой есть, он стал по вине своей матери — коварной Мышильды,— страстно желающей видеть своего мальчика королём.
Эту роль мы увидели в исполнении Анастасии Семесенко. Когда после спектакля я поинтересовалась у дочери, понравилась ли ей Мышиная королева, а ребёнок ответил: «Наверное, нет. Она немного… страшная» — я поняла, что роль Асе по-настоящему удалась. И именно она, страшная и прекрасная одновременно, а не Мари и Щелкунчик, является главным действующим персонажем, по вине которого и произошла вся эта история.

Родителям на заметку
Диалог Мышильды с сыном во втором акте, на мой взгляд, особо полезен будет родителям, которые жалуются на то, что их дети отбились от рук.
— Мама, немедленно расколдуй меня! — требует Принц, случайно выпив колдовское зелье, от которого у него вырастают уши, как у слона.
— Сначала я должна сделать тебя королём,— говорит Мышильда.— А под короной не видно, какие у тебя уши.
— А что будет плохого, если я останусь обыкновенной серой мышкой? — спрашивает Принц. И, кажется, эта мысль для него самого становится открытием.
— Но тогда ты никогда не станешь королём!
— Этого всегда хотела ты, а не я, мама! — кричит в ответ Принц.
В этот момент понимаешь, что имел в виду режиссёр, когда говорил, что в «Щелкунчике» и для мам с папами есть вещи, которые заставят их задуматься. А ведь и правда: мы часто совершаем в отношении наших детей какие-то действия не ради их блага, а исключительно для того, чтобы потешить своё родительское самолюбие. Как это приятно — бросить как бы невзначай в компании мам: «Моему всего 4, а он уже бегло читает!» Или: «Мы уже в бассейн ходим, на математику и английский. Ещё хотим на музыку и спорт записаться». Ну и коронное: «Когда ты вырастешь, то обязательно станешь известным артистом/музыкантом/великим математиком и т.д.» (нужное подчеркнуть). А если ребёнок не оправдывает ожиданий, родители обычно гневно заявляют: «Я вложил (-а) в тебя всю душу, но ты не оправдал моих надежд». Занавес.
Так что «Щелкунчик» в прочтении Глазкова лично для меня неожиданно стал не сказкой с превращениями о добре и зле, а напоминанием о том, что детей нужно любить, принимать такими, какие они есть, и не пытаться переделывать под себя и свои представления о мире.