За ценой не постоим?

России нужно научиться сдерживать эмоции и действовать прагматично.
Встречался я недавно с читателями моего романа «Русский крест». И конечно, не обошлось без вопроса о сегодняшних конфликтах вокруг России. Но мне оставалось только пожать плечами: я точно так же узнаю обо всём из СМИ. А поскольку сам работаю в прессе и хорошо знаком с методами некоторых коллег — ​никаких объективных оценок не жду. Только восхищаюсь нынешней пропагандистской машиной. Если бы в советское время она работала так же блестяще, СССР существовал бы и поныне.
Даже здравомыслящие люди не могут отличить реальность от вымысла. Мы живём в эпоху, когда само событие значения не имеет — ​всё зависит от того, как его освещают масс-медиа. Информационный повод можно создать искусственно. И за счёт него надуть такой пропагандистский эффект, что и не поймём, как нас оболванили.
Но этот разговор с читателями заставил меня задуматься. Что мы знаем о конфликте между нами и Турцией по сирийскому вопросу? С одной стороны, шквал новостей. А с другой — ​остатки здравого смысла, который подсказывает: значимость происходящих событий слишком преувеличена и реакция чрезмерна. Не всё так однозначно.

Какие соображения здесь возникают?
Ранее мы были убеждены, что движемся в правильном направлении. Положились на вождей, как в советское время. Они-то, мол, всё знают. Всё рассчитывают. И до какого-то момента особых сомнений не возникало.
Так, после событий на Майдане и присоединения Крыма было ощущение историчес­кой справедливости. Сердце радовалось: наконец-то мы вступились за своих. Потом события на Донбассе неожиданно показали: русские не утратили пассионарности. И вновь правда была за нами.
На самом деле мы ещё не до конца оценили возвращение Крыма в Россию. За этим событием я вижу очень важный, длительный и неизбежный процесс — ​воссоединение народа. В мире существует много разделённых этносов. Например, корейцы — ​северные и южные. Те же курды, воюющие в Сирии. Или китайцы: они уже присоединили мирным путём Гонконг, а теперь медленно, но верно идёт процесс с Тайванем.
Кстати, во время недавнего визита к немецким издателям я спросил: «Вы тоже объединились в 1989-м. И русские вас поддержали. Почему же, когда и мы захотели, вы этого не принимаете?» А они отвечают, мол, вам никто разрешения не давал. Но кто нам может запретить? Мы сегодня самый большой разделённый народ в мире. Так что в истории с Крымом было понятно, ради чего всё затеяно. Это была наша война. Здесь можно потерпеть и пострадать.
Но когда мы ввязались в драку в Сирии, тут мои патриотические порывы стали менее энергичными и понятными мне самому. А простые объяснения устраивать перестали.
Во-первых, для меня это чужая война — ​за чужие ошибки. Я изучал тюремный быт, и там есть такое понятие, как «подпрягаться». Когда кто-то, кого не просят, сам вмешивается в чужое дело. В 1914-м мы тоже «подпряглись» за сербов. А потом получили по полной. И сегодня в ситуации, созданной США и Европой, хотим что-то разрулить. Но Старый Свет получил адекватный ответ — ​нашествие беженцев. Я называю этот поток не бегством, а вторжением.
Во-вторых, современный Ближний Восток — ​такая же пороховая бочка, как Балканы перед Первой мировой. Здесь все воюют со всеми с середины прошлого века. Израиль с Палестиной и Сирией. Египет с Израилем. Иран с Ираком. Курды с турками. Саудовская Аравия и Катар ненавидят Йемен и т. д. Кто прав — ​не разобраться. СССР когда-то гнобил израильтян — ​поддерживал арабов. Новая Россия стала заступаться за иранцев. А потом мы выбрали себе в союзники Асада и ринулись в эту кучу-малу, куда добавилось ещё и запрещенное в нашей стране «Исламское государство».

Какой у нас интерес?
Путин в послании Федеральному Собранию отчасти рассказал об этом. Один из возможных аргументов: мы создали ГЛОНАСС, новые виды вооружений — ​и тут имеем возможность посмотреть, как они будут работать в реальной войне. Допустим.
Во-вторых, мы стремимся иметь там мощную базу и держать в страхе всё Средиземноморье. Пожалуй, тоже важный момент.
Ещё хотим сохранить хорошие отношения с сирийским правительством. Преимущество сомнительное: при необходимости они легко переметнутся к нашим врагам. Восток — ​дело тонкое.
Следующий резон: многие российские террористы отправились воевать в Сирию — ​там их и замочим, чтобы снова сюда не перебрались. Но что мешает спецслужбам отловить их на границе? Не знаю.
Ну и, наконец, Россия хотела бы снова наладить отношения с Европой на базе общей борьбы с терроризмом. Мы стараемся быть хорошими. Но, похоже, европейцы не хотят с нами дружить. В антитеррористическую коалицию не принимают. Да и сами в этой борьбе не особо усердствуют.
И вот в таких условиях мы снова совершенно не учитываем интересов региональных держав. Понятно ведь, создание курдами своего государства для Турции смерти подобно: они хотят оторвать куски и от неё, и от Сирии, и от Ирака…

Но стоит ли овчинка выделки?
В «Турецкий поток» вложены миллиарды. В развитие торговых контактов двух стран, думаю, не меньше. Насколько наши не очень-то глобальные задачи оправдывают то, чтобы мы сегодня пошли на такие меры экономического давления и разрушили созданное за десятилетия? Готовы ли россияне пожертвовать всем этим? Уже раздражает, когда очередной журналист радостно пишет: они потеряют в пять раз больше! А сколько мы уже потеряли? Может, пора задуматься о цене вопроса?
Более того, Россия пошла по пути, который ещё вчера сама считала непродуктивным. Когда нам объявили санкции — ​мы искренне возмущались и недоумевали: разве можно экономическим давлением решать политичес­кие вопросы? А теперь сами запрещаем перелёты, отменяем безвизовый режим, отказываемся ввозить турецкие помидоры…
Мы сейчас очень нуждаемся в инвестициях, и ручеёк начал потихонечку проникать в Россию. Но кто и дальше будет вкладывать в страну, которая по политическому поводу может прервать любые отношения с вами, не учитывая никаких затрат — ​ни материальных, ни моральных? Если доверие подорвано или партнёр непредсказуем, бизнес предпочитает не рисковать.
И ещё сегодня появилась странная тенденция — ​Россия готова по любому поводу обижаться, как малое дитя. Забирать свои игрушки и гордо удаляться из песочницы, где нас не приняли. Но мировая политика не игровая площадка и даже не игорный дом. Нынешние СМИ, с которых я начал, в своём неистовом запале напоминают игрока, который яростно мечет карту и идет ва-банк, закладывая родительское имение. А остальные люди за столом напряглись: чего от него ждать? Не пора ли уже разбегаться?
Причём люди, подверженные столь болезненному азарту, пытаются ехать на нашем патриотизме. Может, хватит? Плюс помимо торговых ограничений я уже вижу попытки ущемить права и свободы своих граждан. В Думе раздаются голоса: не ввести ли нам теперь и выездные визы? Зачем? Чтобы наши люди опять сидели внутри страны и пикнуть не смели на тех, кто пытается вернуть советские подходы?

Чего ждать завтра?
Евросоюз, Америка, Египет, Турция… На кого ещё обидимся — ​теперь на китайцев? Понятно, что через турок Россию пытаются столкнуть с НАТО. Упал бы сбитый бомбардировщик на их территории — ​может, реакция блока была бы гораздо сильнее. Буквально за уши подтягивают нас в эту чужую войну. Мы уже воевали в Афганистане, а потом не могли вырваться 10 лет — ​тоже поддерживали их режим. Поэтому сегодня призываю вопреки напущенному туману реально задуматься о своей судьбе.
Да, турки поступили подло. Но давайте отделим зёрна от плевел. Выясняйте, кто приказал, кто сбил, и принимайте против них политичес­кие меры. Зачем втягивать весь народ — ​и турецкий, и российский? Во-вторых, почему наш Су‑24 летел без прикрытия? Никто не понимал, что к чему?
А ещё хочется спросить наших внешнеполитичес­ких деятелей: вы не знали, кто такой Эрдоган? Что он исламист и, возможно, мечтает о таком же ИГИЛ у себя в стране? Когда в СССР в 1970-м приезжал президент Центральноафриканской республики Бокасса, его тоже радостно принимали. А потом выяснилось, что он настоящий людоед — ​употреблял в пищу лидеров оппозиции…
Много страхов и вопросов возникает у меня при виде такой политики. Может, не понимаю всего величия замыслов.
Сейчас спокойного прагматизма нам не хватает. Другие страны не плохие и не хорошие. Они живут своей жизнью. Борются за собственные интересы. А мы то в глаза им заглядываем, то лупим кулаком по столу. К чему ведём — ​не понимаю. Но путь само­изоляции в современном мире абсолютно тупиковый. ◘