Солдат Вселенной

В очередной раз Калугу посетил лидер группы «Воскресение» Алексей Романов. Приехал с женой. Гулял по городу. Встречался с друзьями. Вспоминал Игоря Доценко. Побывал в рок-музее Валентина Черняка. Дал акустический концерт в одном из музыкальных клубов.
Алексей Романов — ​один из самых ярких авторов и исполнителей советской и постсоветской рок-сцены. Его песня «Кто виноват?» стала гимном молодой интеллигенции 80-х. Поэт без приложения «песенник» — ​чего стоят только эти строки:
…Мысль, на воле
оказавшись,
Обретает смысл
и сжатость
Слова, сказанного вслух…
Очень требователен к себе. Будучи уже суперизвестным музыкантом и дипломированным архитектором, поступил в музыкальную академию им. Маймонида, где серьёзно занимался теорией музыки, композицией и вокалом. Музыкант, любимый миллионами, достигший «…славы и почестей, а после постигший, что всё суета», готовит к изданию сборник стихов. 19 декабря в Центральном Доме литераторов состоится презентация его книги, где автор выступит в составе «Трио Романова» — ​параллельного проекта «Воскресения».

О поэзии
— Великолепное стихо­творение в музыке не нуждается, в нём содержится всё. Я не знаю ни одной удачной композиторской работы на стихи Пушкина. При всём моём уважении к великим русским композиторам, стихи Пушкина лучше, чем романсы Чайковского на его стихи.

О новых альбомах
— С альбомами пока ничего не «рисуется». Последний альбом «Не торопясь…» вышел в 2003 году. С тех пор прошло уже 12 лет. Мне не хочется выпускать очередной «Кто виноват?». Но, может быть, сподоблюсь. Всё время что-то сочиняю.

О песнях
— Считаю, что столько песен, сколько уже есть сегодня на белом свете, в общем-то, и не нужно. По крайней мере, больше половины из них вполне могло бы не существовать. Да и из оставшихся можно ещё выбрасывать и выбрасывать.

О рок-музыке
— Лиса относится к семейству псовых, а барсук — ​близкий родственник медведя. Вот и рок-музыка — ​это всего лишь классификация. Не более. Термин «рок-н-ролл» возник над блюзом, чтобы это не было ниггерской музыкой (смеётся). Русский рок вообще-то следует называть советским — ​это гораздо смешнее. Рок-музыка, как любое скоморошество, может намекать на что-то серьёзное, но никакой миссионерской деятельностью лично я никогда не занимался.

О сочинительстве
— Когда меньше знал, легче сочинял. Я не знаю, нужно ли творчество стимулировать. Есть принцип Оккама: не умножай сущность сверх необходимости. Я не уверен, что человек должен постоянно создавать что-то новое. Не обязательно издавать одну пластинку в год, не обязательно постоянно писать стихи, сочинять музыку. Но, если прёт, запретить человеку, конечно, невозможно.

О необходимости выходить на сцену
— Мне нравится выступать. Есть внутренняя необходимость вот так вот повыпендриваться. Тще­славие — ​это то, благодаря чему мы пытаемся друг другу нравиться. Художник всегда тщеславен. Считаю себя неплохим исполнителем. Сейчас просто пою те песни, которые знаю и которые мне нравятся. Хотя их сочинил тот, другой, молодой парень. Кстати, с таким же успехом мог бы петь песни Леннона, Маккартни или Стинга.

О Шевчуке
— Я пытаюсь учить английский язык и вижу, что Джон Леннон — ​очень темпераментный неуч, в отличие от Юры Шевчука — ​интеллигентнейшего человека, мудреца и мыслителя. Пол Маккартни — ​весьма буржуазный субъект, несмотря на свою тонкость и музыкальность. Но он, в отличие от Шевчука, не светоч. А Юрка взял на себя эту миссионерскую деятельность и тянет, тянет и тянет изо всех своих сил.

О Доце
— Это замечательно, что вы чтите память Игоря Доценко — ​повесили мемориальную доску в городском парке. Игоря все музыканты уважали. Удивительной внутренней красоты личность. Познакомились мы в Израиле. До этого наши пути не пересекались ни разу — ​мы же гастрольные (улыбается). Только слышал восхищённые возгласы: «Доца, Доца!» И вот то первое знакомство произвело на меня неизгладимое впечатление. Увидел, как мощно и красиво он играет. Общались. И расстались уже друзьями.

О жене
— Мы женаты 30 лет. Это мой четвёртый и последний брак. Жить с гитаристом невыносимо — ​ведь он всегда играет на гитаре. Отдельные кошмары начинаются по ночам, когда дом затихает, а я сажусь на кухне и до рассвета разбираю одну и ту же фразу, доводя её до совершенства. А когда понимаю, что всё равно ничего не выходит, оказывается — ​уже утро. Это счастье, что Лариса у меня — ​артистка и поэтому понимает все мои заскоки.

О гитарах
— Первую гитару, семируб­лёвую, мне купил отец. Родители увлекались романсами и мечтали, чтобы я аккомпанировал. Но я, изображая Элвиса Пресли, эту гитару уничтожил. Так что следующую уже выпрашивал сам. Но она уже была мне нужна смертельно. Это был 1966 год. Сейчас у меня их 11. Иногда думаю: «Зачем мне столько гитар?»

О любви
— Надо трудиться, трудиться и трудиться. Так же и в любви: если попробуешь любить человека, его надо всё время любить. Бывает, он такие коленца выкидывает, а его надо любить.

О творческой искре
— Я всю жизнь был артистом. Я же ещё совсем маленьким, когда ни хрена про себя не знал, уже пел. А сейчас просто знаю очень много слов и что-то о себе воображаю. Но на самом деле, когда выступаю, по-прежнему волнуюсь. Когда выхожу на сцену — ​не совсем в себе уверен. Я до сих пор не достиг этих крайних звёздных высот. Очень интересно, что происходит в башке, когда ​«я звезда!»?

О чтении
— Читаю Салтыкова-Щедрина. Написано про нас. Это мы. Такие вот. Изменились только фасоны, а внутреннее содержание — ​то же самое. Страшное, непонятное, тёмное, тупое, покорное и злое. Очень страшно. Это можно описать словами, и от этого ещё страшнее. Мне по темпераменту ближе Чехов, но его читать ещё больнее.

Об Интернете
— Вообще, нужно сказать большое спасибо за Интернет и все эти возможности. Насколько всё стало проще, быстрее. Не нужно ехать в студию, чтобы записать партию — ​делаю это дома. Обрабатываю и отправляю на сведение. Это, безусловно, ​прогресс. Но Интернет затягивает. Садишься в тот же «Фейсбук» и не можешь вылезти. А это значит, что мы очень хорошо живём: ​не надо это время тратить на добывание пищи.

Об увлечениях
— Путешествую с фотоаппаратом. У меня любимая игрушка — ​Photoshop, который я использую для обработки того, что фотографирую на отдыхе. Иногда какую-нибудь фотографию заобрабатываю до ужаса, до карикатуры. Ещё иногда ​рисую.

О профессии архитектора
— Работал исполнителем, доверяли какие-то мелочи. Делал оформление памятника на Калужском шоссе, дзота к какому-то юбилею Победы, но, честно говоря, свои работы не видел ни разу. Сделал симпатичную картинку и на этом с ней распрощался. У меня нет архитектурных амбиций, видимо, поэтому легко и бросил это дело. Хотя профессия достойнейшая.
О Кобзоне
— Однажды судьба свела меня с Андреем Кобзоном — ​замечательным барабанщиком и вообще одарённым человеком. Он играл с нами. Иосиф Давыдович хотел, чтобы сын был поближе к нему и предоставил нам свою студию. Однажды затащил нас в круиз по Средиземному морю. Это был 1992 год.
Иосиф Давыдович дал концерт для команды судна. Программа была составлена из романсов. И у меня шкура мурашками покрылась. Я не ожидал такой силы воздействия. Это такая глубина внутренних переживаний, которыми он делится с тобой, превращая тебя в загипнотизированное существо. Причём он не манипулирует толпой, не делает это нарочно. Это его искренние переживания. Я был потрясён! Думаю, что опальный Высоцкий не столь далёк от официального Кобзона. Всё это русская культура — ​поиски Бога в душе, поиски любви между людьми.

Об отношении к миру
— Мне много чего по молодости не нравилось. Но, психоделический опыт (улыбается) не даёт сознанию засохнуть в клише.