Растения со всего света

Как на одном участке уживаются деревья-великаны с Дальнего Востока, лесные травы и африканские лианы.
Усадьба садовода-огородника, сортоиспытателя Владимира МОРОЗОВА в деревне Люб­линка Дзержинского района резко выделяется на фоне соседей. Ведь её окружают голубые ели, маньчжурский орех, каштаны и пробковое дерево — Бархат амурский.
— Профессионального садовода можно определить без адреса — по растениям, которые растут у дома, — смеётся Владимир Николаевич.
Морозов — один из самых известных в нашей стране садоводов. Калужские огородники и дачники говорят о нём с придыханием. Ведь именно он первым в области стал выращивать баклажаны, арбузы, виноград. Да и сейчас — в 84 года — даст фору многим опытным дачникам. Несмотря на преклонные лета, Владимир Николаевич находится в прекрасной физической форме и продолжает в одиночку обрабатывать… 60 соток!

Избушка на курьих ножках
При входе на его участок вас встречают разлапистый лесной папоротник, стелющийся можжевельник казацкий и белая акация. В пруду плавают только недавно отцветшие бутоны нимфей, а деревянный дом оплетают актинидии. Ощущение, что ты попал в сказку, только усиливается при виде резного крыльца на курьих ножках, деревянных фигурок Бабы Яги, Лешего, Кота.
На дворе — октябрь, но весь участок утопает в зелени.
— Да тут и названий всех растений сразу не вспомнишь, — признаётся Владимир Николаевич.
Он человек увлекающийся. Одно время буквально с ума сходил по розам, в 80-е годы прошлого века его розарий насчитывал около 200 растений. Потом его заинтересовали помидоры, паслёновые культуры, сейчас переключился на плодовые деревья.

Два в одном
— Я один из главных грушеводов России, — признаётся он. — Испытал 150 сортов, в этом году 50 из них были с плодами. Только заканчиваю собирать.
Все деревья у Морозова как на подбор: аккуратненькие, ровненькие и невысокие, так что плоды можно снимать руками. На каждом привито по два сорта.
— Вот с этой груши — всего с трёх веточек — я соб­рал 60 кг, — с гордостью говорит Морозов, подводя меня к обычному на первый взгляд дереву. — У меня лишь только один сорт был поражён паршой — «память жигалова». Избавляться от дерева не буду. Это один из поздне-осенних сортов. Плоды вкусные, сладкие, сочные, но вид неряшливый.
Яблони в этом году были, как говорят в народе, обливенные: ветки ломились от плодов. Морозов, как и многие садоводы, считает, что давно появились интересные сор­та, которые по своим качествам превосходят так полюбившиеся нам с детства «коричневку» и «антоновку».
— Ну какой русский сад может быть без «антоновки», — при этом добавляет он. — Альтернативы-то по аромату и кулинарным качествам ей нет! Ещё Симиренко сто лет назад писал, что русские хозяйки уважают антоновское яблоко за его кулинарное качество: его можно мочить, запекать и т. д. Но на вкус — это кислятина.

Песок да камни
В саду Морозова можно увидеть самую ароматную сирень «красавицу Москвы» и тис кавказский или железное дерево — единственное дерево, которое не тонет, поскольку оно тяжелее воды. Кизильник блес­тящий, ива волнистая, лимонник китайский, чубушник — лжежасмин, овощи и ягоды растут практически без земли. Почва на участке Морозова тяжёлая — камни да песок. Да и климат довольно суровый. Как он сам говорит, здесь — 11 полюсов холода.
— Знакомый живёт недалеко от меня — на другом берегу Угры, так у него абрикосы, черешня, вишня плодоносят, его соседка собирает айву, а здесь точно такие же растения не дают урожай.
К тому же из-за перепада температур частенько гибнут яблони от чёрного рака. Другой давно бы забросил этот участок, да и приобрёл бы несколько соток плодородной земли. Но Морозов душой прикипел к этим местам. А громадный садоводо-огородный опыт помог и на этой безжизненной почве разбить чудо-сад с диковинными экзотическими растениями, посмотреть на которые приезжают и профессора из столицы, и школьники с учителями биологии из всех районов области. Ведь здесь даже забор необычный — боярышник.
— Конечно, я стараюсь создать здесь почву: листву не убираю, землю не перекапываю. У меня всё сгнивает на месте, даже траву, которую я скосил, не оставляю там же, где она и росла.