"Мы учили афганцев сталкивать бандитов лбами"

Российские спецслужбы — организация, о которой мы знаем в основном по фильмам о коварных шпионах и благородных разведчиках. Дилетанты наивно полагают, что органы безопасности ведут какую-то свою, изолированную работу. На самом деле без спецслужб не может существовать ни одно государство.
Сотруднику КГБ СССР Сергею Таирову в свое время пришлось обеспечивать безопасность в Афганистане, работать в контрразведке в Туркмении.

В Афгане мы были официальными сотрудниками
— В контрразведке я с 1975 года. В августе 1980-го для организации службы безопасности Афганистана подготовили группу советников. Я был в их числе. В то время в Москве как раз заканчивалась Олимпиада. Представляете: в столице праздник, гулянья, а мы летим в Афган.
Нас направили в провинцию Заболь — это в 180 километрах от Кандагара. Долго пришлось привыкать к местному климату. На солнышке припекало до +70, ночи были очень холодные, ветер под названием «афганец» поднимался такой — песок летел в рот, поэтому говорили: «День прошел — по кирпичу съел».
Мы считались там  официальными сотрудниками, но в то же время у меня был документ под прикрытием, что я член банды Мухаммада Наби. Чтобы соответствовать, приходилось бриться налысо и отращивать бороду. 
Мы все время были в напряжении: ложишься спать — под подушкой пистолет, едешь на машине — только и смотришь по сторонам, нет ли где засады.

Со своим уставом в чужой монастырь
— Безопасность в Заболь отсутствовала полностью: начальник местного управления перешел на сторону бандитов. Нам было дано задание создать управление безопасности — ХАД — по образу и подобию советских. На занятиях мы объясняли работникам управления, как внедряться в бандформирования, как сталкивать группировки между собой. Раз в месяц я, как руководитель оперативной группы, выезжал в Кабул с отчетами.
В Афганистане в 1980 году был глубокий феодализм. Мы начали навязывать там свои социалистические установки — местные жители, духовенство восприняли это в штыки: со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Я, наверное, одним из первых понял, что надо делать, — создавать единый национальный фронт. В провинции Заболь мы провели объединительный митинг, потом такие митинги прошли по всей стране.

Вождю племени вручили значок «35-летие Победы»
— В Заболь находилась база белуджей — очень воинственного племени, возглавлял его некий Мир Хазар Хан. Они занимали нейтральную позицию: и не с душманами, и не с нашими. По распоряжению начальника представительства мне надо было увидеться с вождем и договориться о его встрече с советским руководством в Кабуле.
 Подхожу я к губернаторскому особняку, а он оцеплен людьми Мир Хазар Хана. Бороды у них плетеные, автоматы все в ленточках. Охрана хотела забрать оружие, но я не отдал. Сам вождь — довольно колоритный мужик — сначала завел со мной разговор о погоде, о семье, о детях. Это восточный обычай такой — сразу к делу не переходить. У меня с собой были значки «35-летие Победы», я ему их как ордена вручил: на Востоке такие вещи любят. Мы с Мир Хазар Ханом поговорили, после этого белуджи думали дней десять, а потом согласились съездить в Кабул.
Но по дороге, в Кандагаре, чуть было все не провалилось. Накануне вышло распоряжение: в советские самолеты сажать только наших. Я, конечно, в аэропорту договорился, чтобы белуджей на борт посадили, но какой-то полковник, как увидел Мир Хазар Хана, сразу спихнул его сапогом с трапа. В Кабул мы полетели уже афганским самолетом. Наше руководство сначала даже не могло поверить, что мне удалось так быстро договориться с непокорным племенем. Об этом событии доложили и Брежневу, и Андропову. А потом, уже в Калуге, в «Международной панораме» я увидел репортаж из Афганистана, в котором сообщили, что белуджи официально перешли на сторону советских властей.
Лилия БУЛАЕВСКАЯ.