Зинаида ВАСИЛЬКОВА: «Буду требовать независимой экспертизы»

Мы уже рассказали о том, как сопровождавшие груз-200 офицеры не разрешали матери вскрывать гроб с телом калужанина

Хотел стать настоящим мужчиной
Юрий Васильков до призыва в армию учился на филологическом факультете КГУ им. Циолковского. Мама Зинаида Дмитриевна, педагог, родила Юру в 40 лет и воспитывала парня одна. Чтобы не сидеть у матери на шее, к тому моменту уже пенсионерки, Юра решил перевестись на заочное отделение и воспринял повестку в армию как настоящий мужчина. И, хотя мог бы остаться служить недалеко от дома, подчинился волеизъявлению военкомата и отбыл в Архангельскую область. Ни одно из писем (а писал Юра матери регулярно) не наводило на какое-либо беспокойство. Правда, иногда он описывал отдельные нелицеприятные моменты армейской жизни: пьянки, дедовщину. Но уточнял, что лично его это никак не касается. Однако, когда юноше оставалось служить всего три месяца, он, по словам офицеров, вдруг неожиданно совершил самоубийство. Представители военной части, прибывшие в Калугу, не рекомендовали вскрывать гроб, ссылаясь на разные обстоятельства, вплоть до разложения трупа в связи с долгим хранением в ненадлежащих условиях. Однако после настоятельных требований матери гроб был открыт. После осмотра тела у всех, кто был на кладбище, закрались серьезные сомнения по поводу версии о суициде.

Солдат был на виду
Зинаида Дмитриевна Василькова написала в редакцию письмо, которое мы решили напечатать.
«Я, мама Василькова Юрия Сергеевича, рядового, проходившего срочную службу в Ненецком автономном округе Архангельской области, в пос. Нижняя Пешма, в/ч 39881, хочу поделиться с калужанами некоторыми событиями, происходившими после смерти моего любимого и дорогого сыночка. Юра служил каптером в своей небольшой части. Это что-то вроде завхоза. Он дважды участвовал вместе с сослуживцами в эстафетах-соревнованиях, их команда занимала 1 место. А соревновались они с молодежью поселка Нижняя Пешма. Юре была объявлена благодарность с занесением в личное дело. 9 Мая в поселке был митинг в честь пешцев, погибших в Великую Отечественную войну. Военная часть выносила Красное Знамя, и Юра был в группе поддержки. Судя по письмам, служба шла нормально».

Военные путались в объяснениях
— 26 июля 2011 года в 8.30 на сотовый девушке Юры Анечке позвонил мужчина, — рассказывает Зинаида Дмитриевна. — Сказал, что он психолог, и спросил: «Вы любимая девушка Юры?» Услышав утвердительный ответ, спросил, не ссорились ли они с Юрой недавно. Аня сказала: «Нет». И спросила: «А что случилось?» Психолог ответил: «Боец приуныл, ха-ха!» А в это время, как мы потом выяснили, Юры уже  не было в живых. 26 июля около 11 часов мне позвонил врио начальника штаба в/ч 2154, которая находится в Архангельске, С.?В.?Саутнер и сказал, что мой сын повесился. Вешался два раза. По словам Саутнера, искали его всю ночь после того, как Юра не пришел в 19.00 на построение. А когда позвонила моя племянница Людмила (военный врач), ей сказали, что Юра вешался три раза и когда его пошли искать, то нашли через полчаса повешенным. Теперь я уже не помню дату, но я разговаривала с комбригом в/ч 2154 Деминым. Этот офицер поведал мне еще одну историю. По его словам, Юра был примерным солдатом. Они со старшим лейтенантом А.?Селивановым планировали, чем будут заниматься на следующий день, а потом Юра пошел выносить мусор и повесился. Как я выяснила, Саутнер несколько раз менял место проведения судебно-медицинской экспертизы — никак не мог определиться: то Архангельск, то Северодвинск, то опять Архангельск. И в конечном итоге все-таки в Северодвинске нашли судмедэксперта, который написал: «Преднамеренное самоповреждение путем повешения».

Проговорились
— На кладбище я настояла на вскрытии гроба. И более пятидесяти человек — родственники, Юрины друзья, одноклассники, соседи — увидели гематомы и ссадины на лице, в паху справа. Была содрана кожа на фалангах правой руки, пальцы почернели. Видимо, Юра как мог, изо всех сил сопротивлялся. Все гематомы и ссадины были покрыты толстым слоем грима. После увиденного всем стало ясно, какое это было «повешение». И почему офицеры так не хотели открывать гроб. Я подошла к одному из сопровождавших тело моего сына из Архангельска и сказала: «Мне нужно помянуть по Юре 9 и 40 дней. Скажите, когда его убили?» Он помолчал, а потом сказал: «25 го». Есть свидетели этого разговора. А еще один человек мне сказал: «Вашего сына убили офицеры, а потом повесили». Я спросила: «Смогу ли я без эксгумации доказать, что это был не суицид?» Он ответил: «Нет».

Хоронили по православным канонам
— Церковь не отвергла моего сыночка. Архимандрит разрешил отпевать. В храме дали все, что необходимо для погребения по православному обычаю. В трех калужских храмах по Юре читается сорокоуст. По церковным канонам мой сын проходит как мученик. На кладбище кто-то предложил венки от Министерства обороны и военной части выбросить в мусорную кучу. Но мы решили оставить, только вынесли их за ограду.

Мать солдата будет добиваться правды
Чтобы доказать официально, что Юрий не совершал самоубийство, нужна эксгумация и повторная судмедэкспертиза. Через общественную организацию «Комитет солдатских матерей» Зинаида Дмитриевна связалась с юристом из московского фонда «Право матери». Она послала заявление в Следственный комитет по Архангельскому гарнизону с просьбой направить копию судебно-медицинской экспертизы, а также иные процессуальные документы, полученные в ходе проведения предварительного следствия. Написала, что желает по окончании предварительного следствия ознакомиться с материалами уголовного дела, и попросила выслать копии вышеназванных материалов в Военную прокуратуру Калужского гарнизона, так как по состоянию здоровья не сможет приехать в Архангельск. Когда она ознакомится с этими материалами, то в зависимости от их результатов примет решение: нужна эксгумация или нет.
15 августа Юре исполнилось бы 20 лет…