«В Корее я был китайским добровольцем»
Калужанин Александр Набатов впервые решился рассказать
о том, что ему удалось увидеть во время войны в Корее в середине
прошлого века.
1951 год. Невеста Вера (вторая слева) будет ждать Александра (первый слева) из секретной командировки два года.
Мало кто знает, что этот сухощавый ветеран Великой Отечественной, много лет проработавший на инязе пединститута заведующим лингафонными кабинетами, воевал с американцами в Корее. Был, говорит, там, и этого уже достаточно.
Про пользу здорового образа жизни вспоминать может часами, а вот про войну с американцами в Корее рассказывает мало.
— Меньше знаешь — крепче спишь! — считает он.
«До сих пор могу бегло работать с азбукой Морзе»
Когда-то об этом нельзя было говорить под страхом смерти. Но даже сейчас, когда гриф секретности с той войны уже снят, о своем «интернациональном долге» подполковник в отставке молчит.
На американско-корейскую войну Набатов попал уже после того, как окончил Горьковское училище связи, командиром армейской радиостанции. До этого успел повоевать с фашистами в Отдельном стрелковом литовском батальоне. Потом была школа радистов в Горьком. И его как исключительно способного радиоспециалиста оставили там преподавать. До конца войны Набатов готовил молодых связистов для заброски в партизанские отряды и в тыл врага. В 1945 году на базе школы радистов было открыто военное училище, и Александр стал его первым курсантом. О том, что его, выпускника-лейтенанта, послали в Корею, не знала даже невеста, работавшая в этом же училище, — секретность была строжайшая. Она просто осталась ждать своего любимого Сашу. Сколько? Сколько нужно, столько и буду ждать, решила она.
Как секретный связист в Корее Набатов должен был предупреждать командование северо-корейских войск о воздушных налетах американских бомбардировщиков.
О том, как эта информация добывалась и как передавалась, подполковник до сих пор умалчивает. Но о том, что его работа принесла корейцам безусловную пользу, говорит корейская медаль. Работать там приходилось сутками. Об авианалетах Набатов знает не понаслышке.
— В самой Корее мы находиться не имели права, поэтому и связисты, и летчики базировались на приграничной территории Китая, в Гандуне. Американская авиация напалмом жгла мирных жителей и бомбила стратегические объекты корейцев регулярно. Один из таких объектов — электростанция, построенная японцами, — находился недалеко от нашей базы. Но советская авиация была на высоте. Вовремя вылетали самолеты на перехват американских бомбардировщиков. Смело и, главное, грамотно сражались летчики. А я что? Просто помогал. До сих пор, если понадобится, могу бегло работать на телеграфном аппарате, обеспечить любую связь. Азбуку Морзе не забыл. Голова помнит, и руки не потеряли сноровку.
Этой медалью наградили Набатова в Корее.
«Внимание! В небе китайский летчик Ли Си Цын!»
Всего через Корею прошло более тысячи советских пилотов. Тогда Набатов об этом, конечно, не знал. Теперь известно, что особенно тяжелая работа выпала на долю 324-й дивизии, которой командовал прославленный ас Великой Отечественной гвардии полковник Иван Кожедуб.
— Самого Кожедуба я не застал. Но с его ребятами мы служили бок о бок. Как я понял, по сути своей это было противостояние летчиков двух сверхдержав «холодной войны» — СССР и США. Китайских и корейских пилотов было мало, но официально в корейском небе сражались только они. Пребывание же наших было окутано строжайшей тайной. В целях маскировки пилоты получали китайские псевдонимы. Все радиопереговоры в воздухе должны были вестись только на китайском языке. Для этого они проходили обязательный языковой курс. Но поди выучи его за пару месяцев! В бою регулярно сбивались на родную речь, конечно же, обильно сдабривая ее матом. Спасибо хоть щуриться не заставляли. Потом появились народная песня о «корейском» летчике Ли Си Цыне и анекдот, просто взятые из реальной жизни.
«Наши в Корее придумали новую моду»
— И нам, и летчикам предписывалось носить форму китайских добровольцев. Мы строго следовали приказу. А вот пилоты создали свою моду: кожаные куртки или длинные плащи и шляпы под Аль Капоне. Контакты с местным населением сводились к минимуму, поскольку вся жизнь проходила на территориях тщательно охраняемых баз. Но общаться все равно приходилось — по делам службы и через переводчика. У нас был переводчик, монгол по национальности. Он знал китайский со всеми диалектами. С кем бы ни общался, все его принимали за своего. К тому времени я уже был радистом первого класса. Тогда, кстати, появилась первая бортовая радиоэлектроника, возросла роль радара, который наводил самолеты на цель с земли. Наши пилоты летали и сражались буквально на износ, совершая по три — четыре боевых вылета на человека в день при положенном одном.
А летчики были просто асы! Но и американцы были очень сильны. Говорят, сам Иван Кожедуб, который всю войну провел без единого поражения и в 120 воздушных боях сбил 62 вражеских самолета, впервые в жизни был сбит именно в небе Кореи.
...А невеста Набатова дождалась. Первым делом после окончания войны в Корее он поспешил не к родным в нижегородскую (горьковскую) деревню Солнцево, откуда его, семнадцатилетнего парнишку, в 1943-м призвали на фронт, а в училище к своей возлюбленной. И уже потом была развеселая деревенская свадьба, как положено, с баяном и мордобоем, служба на Камчатке, двое детей, назначение в Калугу, инфаркт в сорок с небольшим лет, недолгая работа в военкомате и долгая — в пединституте. И никто до поры до времени не знал, где был Набатов с 1952-го по 1953-й. Он просто служил на Дальнем, ну очень дальнем Востоке.
Александр Набатов — активный марафонец, стоящий у истоков создания клуба любителей бега «Пульс».
Лента комментариев
Афиша
