Окуджава в Калуге любил посидеть «под шарами»
Калужанин Владимир СОЛОВЬЕВ рассказывает о своем друге и учителе.
30 ноября 1985 года. Компания учителей и учеников.
В минувший понедельник пятая школа Калуги отпраздновала 150-летие. Здесь с февраля 1952 года до конца 1953-го учителем русского языка и литературы работал Булат Окуджава. Говорят, что он был влюблен в «историчку» Иду Копылову, а потом — в «немку» Галину Никитину.
Прозвали Чарли Чаплиным
— В 1951 году нас, учеников трех выпускных классов школы-семилетки №13 (она размещалась в Доме Шамиля), объединили в один 8-й «Г» класс 5-й школы, — рассказывает краевед Владимир СОЛОВЬЕВ. — Эта школа тогда была исключительно мужская. Нашим классным руководителем стала Анна Карповна Федорова. Однажды, в начале первой четверти 1952 года, она привела с собой странного мужчину: молодой кавказец, одетый в черное, с копной вьющихся волос, лицо бледное, сосредоточенное, усы. Мы, пошептались и решили, что он похож на Чарли Чаплина. «Булат Шалвович Окуджава, — произнесла Анна Карповна — Он новый учитель, и попросил у меня разрешения посетить наш урок». Так я впервые увидел Булата, а о том, что он пишет стихи, узнал, когда наш школьный хор запел «Улица Дзержинского, трехэтажный дом». Слова — Булата Окуджавы.
Отказался ставить четверки вместо «колов»
— После окончания школы я жил в Москве, — продолжает рассказ Владимир Соловьев. — Там завязалась наша с Булатом дружба. Однажды решили вместе поехать на юбилей 5-й школы. После торжества в Концертном зале все скинулись по десятке и отправились в гости. На улице Луначарского, в доме преподавателя физкультуры школы №5, друга Окуджавы Александра Больгинова все было готово! Стол ломился от блюд. Помимо семьи Больгиновых здесь были учителя, Булат Шалвович с женой.
И вдруг Булат начал рассказывать:
— В 50-м году я приехал из Тбилиси в Калугу по распределению. Мне казалось, что Калуга и Москва — почти рядом, и я могу спокойно на выходные махнуть в столицу, на родину, на Арбат. Но меня отослали в Шамординскую среднюю школу, потому что родители репрессированные. Там, когда я отказался совершать подлог и ставить четверки вместо «колов», директор собрал педсовет и меня стали выгонять из школы. Вдруг заведующий районным отделом образования Павел Типикин как дал по столу кулаком и начал меня защищать! В 50-м году это было невероятно! Директора школы сняли с работы. А я уехал в Высокиничи. Но там тоже директор попался подлец. И с позором, как прогульщик, я вынужден был уйти с работы. Из Калуги приехала комиссия, во всем разобралась. Директора уволили. А я попал в Калугу. Здесь мне дали класс, который после смерти классного руководителя разболтался. На самом деле руководил им некий Поперло — переросток года на три, нахальный, всех передразнивал. Ну, я после всех подвигов взял его за воротник и выставил из класса вон. На следующее утро вызывает меня директор Павел Иванович Четвериков.
Как спасали Окуджаву
— Оказывается, у Поперлы была лохматая рука в обкоме, он нажаловался кому надо. Черный, как туча, я шел по второму этажу и думал: «Жить не хочется! И здесь та же история! Что же делать?» И вдруг — Сашка Больгинов:
— Булат, ты что такой, что случилось?
— Да вот, с директором скандал, говорит, что выгонит!
— Но ты же фронтовик! Это стоит обдумать! Надо пойти «под шары»!
— А что это такое?
— Столовка за углом! Там над входом два шара — фонари!
На столе столовки в это сталинское время лежал в тарелочке хлеб, стояли горчица, соль, и мы намазывали хлеб и говорили меж собою. Подошел официант, принес по стакану водки, по кружке пива и по холодной котлете с лапшой. Без заказа — у них был такой ужин. Мы с Сашкой выпили и закусили. И сразу настроение улучшилось!
— Саш, давай еще!
— Давай!
Подошел официант. Денег хватало, заказали то же самое. И все заботы пропали! Стало весело! Мы пошли через рынок на кладбище, а потом ко мне, на Колхозный переулок, 25, и пели песни.
А утром в классе все было по-другому. Почему-то дети здоровались, тишина — загляденье! Может быть, от меня пахло? В учительской все молодые женщины оказались приветливыми. Я мучился в раздумьях. В обед остался один в учительской. Тут входит Сашка.
— Саш, слушай, пойдем «под шары!»
— Булат, а у тебя деньги есть? У меня — нет!
— Нет денег! Что же делать? А пойдем в местком, напишем заявление на помощь, и будут деньги!
И были заявления, и были деньги, большая часть их оставалась «под шарами». Поскольку на мне ничего не менялось (в заявлениях я указывал, что деньги нужны на ботинки, на брюки), завуч Александр Федоров вызвал меня и сказал: «Вы с Сашкой пропадете! Мы решили вас спасать! Сегодня придете в такой-то дом, пароль такой-то, и мы вам откроем!»
В домик на улице Достоевского мы пришли вовремя, как разведчики, произнесли пароль. За столом сидела вся учительская, на столе чего только не было — и вина, и закуски! Мы обомлели! И чудная была компания! Мы ходили на спортивные соревнования, на массовки ездили! Однажды поймали машину в темноте в лесу, доехали до города, а когда вылезли, то оказались черные, как черти: в машине перевозили уголь. Иногда и «под шары» заходили, но с другими намерениями: посидеть попеть, тем более что пятая школа была совсем рядом. А класс мой выправился! И вроде бы все честные граждане!
1 декабря 1990 года. Торжественное заседание, посвященное
130-летию 5-й школы.
130-летию 5-й школы.
«Булат пел у нас дома»
— Булат Окуджава одно время работал в редакции газеты «Молодой ленинец» и, когда приезжал в Калугу, старался навещать коллег, — рассказывает калужанка, Галина ПАШИНА, работавшая в те годы в газете «Молодой ленинец». — В один из приездов в 1980-е Булат Шалвович зашел в редакцию, и мы решили собраться. Но тогда на работе не разрешалось устраивать застолья. Наша квартира находилась недалеко, поэтому собрались у нас — в двухкомнатной «хрущевке». В большой комнате поставили стол, а дочек, чтобы не мешали, закрыли в маленькой комнате. Народу пришло огромное количество, некоторых мы с мужем даже не знали. Приносили продукты, вино, водку. В итоге — стол получился богатый. Моя коллега Светлана Богомолова умела изумительно печь и принесла очень вкусные пирожки. Окуджава попробовал и сразу спросил: «Кто же это приготовил?!» — так они ему понравились.
А в разгар вечера из детской комнаты пришла записка: «Мы хотим есть». Так Булат Шалвович узнал про «плен» детей и вызволил их, разрешив участвовать в празднике вместе со взрослыми.
Сидели допоздна. Окуджава очень интересно рассказывал — мудрый был человек. Говорил он тихо, и мы слушали, затаив дыхание. А когда он пел под гитару, даже не осмеливались подпевать, чтобы не перебить его голос своими.
Лента комментариев
Афиша
