Мусоропереработка – 2:0 не в пользу властей

Одной из самых обсуждаемых тем 2014 года в нашем регионе стало строительство мусороперерабатывающего завода. Заговорили об этом, когда стало известно желание региональных властей строить такое предприятие недалеко от посёлка Детчино Малоярославецкого района. Однако местные жители подобное соседство не одобрили, поэтому от идеи пришлось отказаться. Конфликт повторился спустя несколько месяцев уже в Калуге — после того, как появились слухи, что завод по переработке ТБО может быть построен под Калугой, недалеко от посёлка Мстихино. Правда, позже его исключили из списка потенциальных площадок: в ходе экспертизы выяснилось, что в непосредственной близости от предполагаемого места строительства проходят грунтовые воды. Но именно эта ситуация показала: у чиновников не получится просто взять и навязать людям какое-либо решение. Придётся с ними много разговаривать и объяснять, для чего городу нужен завод по переработке отходов и чем он отличается от банальной свалки или полигона.

Обещания
— Будем максимально доводить всю информацию до горожан, привлекать специалистов, в том числе представителей федеральных структур, которые разъяснят и покажут, — пообещал на городской планёрке 18 августа 2014 года Константин БАРАНОВ.
Вскоре в областном центре даже создали рабочую группу и общественную комиссию по вопросам строительства в городе комплекса по переработке ТБО. Группе во главе с известным калужским экологом Алексеем СТРЕЛЬЦОВЫМ поручили заняться поиском участков для размещения будущего предприятия. А общественная комиссия, руководимая им же, должна была проконтролировать, чтобы все работы по выбору площадки, технологий по переработке мусора, а затем и строительство комплекса проходили в соответствии с проектом.
Первый этап реализации проекта предусматривалось начать уже в 2015‑м. Торопиться вынуждали обстоятельства: во‑первых, Ждамировский полигон находится в 15‑километровой зоне аэропорта «Калуга», во‑вторых, как уверяли тогда специалисты отдела экологии Управления горхозяйства, мощности полигона практически исчерпали себя — по мнению экологов, их оставалось максимум месяцев на 10.
Определиться с конкретным участком власти обещали сначала к октябрю, потом — к ноябрю. Однако ни в октябре, ни в ноябре никакие конкретные названия так и не были озвучены. Нам удалось выяснить лишь то, что члены рабочей группы нашли два участка на северо-западе Калуги, в двух километрах от некоего небольшого населённого пункта. Называть его чиновники не стали, «чтобы не устраивать новых революций».

«Свадебный генерал»
С тех пор по этой теме не поступало никаких новостей. Созданные рабочая группа и общественная комиссия собирались ровно один раз. На прошлой неделе мы встретились с Алексеем Стрельцовым, но оказалось, что у эколога, как и у журналистов, информации немного. А себя он называет «свадебным генералом неработающей рабочей группы».
— Я лично принимал участие в выборе площадки под завод, — рассказал нам Алексей Борисович. — Мы нашли два участка в районе деревни Жерело, оба выходят за 15‑километровую зону аэропорта. Один участок — в десятке километров, располагается на землях сельхозназначения. Второй — не меньше чем в двух километрах от деревни, на землях Гослесфонда. Мне он кажется предпочтительным. Дело в том, что первый участок находится далеко от дорог и коммуникаций, затраты на их подведение были бы большие. Второй участок располагается примерно в километре от объездной дороги. Леса как такового там нет: заросшие посадки, за которыми никогда не было ухода, — поэтому никакого ущерба лесному хозяйству изъятие этого участка не нанесёт.
После того как мы побывали там, я принёс в горуправу схемы и картографические снимки. Рассказал коллегам по рабочей группе, каким, на мой взгляд, должен быть алгоритм дальнейших действий. В первую очередь я предлагал, не называя конкретных мест, провести геоэкологическое обследование территорий. Затем, в случае положительного заключения, считал нужным в открытую поговорить с людьми.
Это было в ноябре. Затем Алексей Стрельцов уехал на месяц со студентами-биологами на практику в Камбоджу. Вернулся 22 декабря и сразу поинтересовался, как обстоят дела с обследованием участка. Ответ был туманным: никакой информации по этому поводу нет. Ему пообещали назначить на 24 декабря заседание рабочей группы, но оно так и не состоялось.
— Недавно до меня дошли слухи, что от участка, который находится на землях Гослесфонда, решено было отказаться. Якобы областное министерство лесного хозяйства возражало, и наши чиновники сочли, что это будет юридически сложно: обращаться с письмом в федеральное министерство, просить у него разрешения изменить статус данного участка. Слышал также, что теперь хотят строить завод в 200‑метровой зоне вдоль объездной трассы. Но, насколько эта информация соответствует действительности, я не знаю.

«Тень на плетень»
После долгого перерыва на прошлой неделе тема утилизации мусора была поднята на совещании в областной администрации. Одним из поводов для разговора стали принятые в конце декабря минувшего года поправки в Федеральный закон
«Об обращении с отходами». Согласно этому документу, с 1 января 2016 года ответственность за сбор, транспортировку и утилизацию твёрдых коммунальных отходов — теперь они называются именно так — перейдёт с муниципального уровня на региональный. Кроме того, с июля уже этого года все полигоны ТКО смогут функционировать только при наличии у них соответствующей лицензии. В Калужской области по состоянию на 1 марта в Госреестр вошли только 7 полигонов. Ждамировского среди них нет. Во всяком случае, пока. Однако не по причине отсутствующих мощностей — их, оказывается, хватит года на два точно, а не на 10 месяцев, как говорили полгода назад, — а из-за того, что полигон находился на территории Калуги. Муниципальные власти решили эту проблему, изменив генплан города и выставив участок земли, на котором находится объект, за границы областного центра.
— Новые границы согласованы и утверждены гордумой, ведётся работа по оформлению документов, — отчиталась на совещании руководитель полигона ТКО Нина ВОЛЫХИНА. — В ближайшее время, надеемся, войдём в Госреестр, получим лицензию и продолжим работать.
— Ради полигона поступились территорией Калуги? — вздохнул в ответ губернатор. — Вы же понимаете, что это тень на плетень!
Артамонов дал понять: если границы города изменить можно, то 15‑километровую зону аэропорта никто не отменял. И, если специалистам не удастся изолировать полигон от птиц, то его закроют.

«Гроб с музыкой заранее»
— Рано или поздно мусороперерабатывающий комплекс появится, — уверен Алексей Стрельцов. — Вопрос только в том, когда это произойдёт и как он будет выглядеть. Я считаю, что это должен быть межмуниципальный, а может, и межрегиональный завод. Только в этом случае он будет эффективен: переработчикам нужны большие объёмы сырья — маленькие никому не интересны. В этом свете идея принятия областного закона о том, чтобы предприятия принимали только «свой», местный мусор, — большая глупость, это гроб с музыкой заранее.
И ещё один интересный момент. В то время как специалисты ломают голову над общей концепцией утилизации ТКО в регионе, Алексей Стрельцов предлагает не изобретать велосипед и вспомнить о Единой областной схеме межмуниципального размещения природоохранных объектов в области обращения с ТБО. Она была разработана около 4–5 лет назад Московским институтом урбанистики. В схеме указаны конкретные места размещения мусороперерабатывающих комплексов, мусоросортировочных и мусороперегрузочных станций.
— Схему нигде не поднимали, не обсуждали публично. Общественность, учёные об этом ничего не знают, — говорит Стрельцов. — Но общее представление для Калужской области уже есть. Есть с чего начинать, а не с кусочков, которые станут фрагментами лоскутного одеяла.