«Живу, как в коробке из-под обуви»

Рассыпающиеся стены, канализационные стоки в подвале и «золотое» отопление. Каково это — ​оказаться «заложником» аварийного дома № 58 на Грабцевском шоссе?

— Когда приезжаю на такси, прошу, чтобы машину остановили у соседнего дома. Мне стыдно подъезжать к своему, стыдно, что живу в таких условиях, будто какая-­то алкашка или последняя наркоманка. Дочь никогда не называла друзьям своего адреса. Хочется ведь сохранить человеческое достоинство, — ​рассказывает пенсионерка Людмила РАТНИКОВА.

Ожидание длиной в 30 лет
— Я в этот дом переехала в 1987 году. Говорили, что это временное жильё, года на 2–3, ​не больше. Был какой-­то план снести все дома в этом районе. Но начались 90-е годы, и мы здесь застряли. Есть дома, которые изначально построены с АОГВ, а наш, самый старый — ​1959 года, ​был с печным отоплением. Бабушки, которые здесь раньше жили, призвали каких-­то умельцев, те провели воду, да и то трубы не того диаметра положили, напор — ​тоненькая ниточка. Канализация сделана с нарушением всех технических норм — ​под порогом изогнута буквой «г», — ​говорит Людмила Александровна.
Резкий запах нечистот сбивает наповал, как только заходишь в подъезд двухэтажки № 58 на Грабцевском шоссе. Поэтому уже не так бросаются в глаза перекошенные двери и стены и ступеньки, которые обваливаются под ногами.

И с бумажкой ты букашка
В 2010 году жильцы выиграли суд. Городские власти должны были за два миллиона руб­лей привести дом в порядок. Но прошёл год, второй, шесть лет, а ремонтные работы так и не начались.
— Суд обязал Управление городского хозяйства отремонтировать наше жильё перед приватизацией, — ​говорит Людмила Александровна. — ​Но чиновники заявили: «Граждане, вас таких много стало. У нас организуется очередь, ждите 6 лет!» До сентября 2016 года и ждали ремонта. Нас напугали, что до начала ремонта мы обязаны перевести дом на индивидуальное отопление. Согласились. Но оказалось, что перекрытия в доме деревянные, нет никакой вентиляции. Одна бригада пришла, вторая — ​все говорят: «Нет, извините. За этот дом мы взяться не можем».
Несколько лет жильцы пытались добиться, чтобы дом признали опасным для проживания.
— Его обследовали три раза, тратили на это по сто с лишним тысяч, — ​рассказывает Ратникова. — ​Обследовали чисто визуально — ​это же смешно. Приходят трое, останавливаются у меня в прихожей: «Ну что? Ещё ничего не рушится, балки не падают. Расписывайтесь!» — ​«Что значит — ​расписываться? Вы заглянули в подполье, видели, что там?» — ​«Чисто визуально всё нормально!»

Людмила РАТНИКОВА много лет борется за то, чтобы встретить старость в человеческих условиях.

В 2016 году двухэтажку всё же признали аварийной и подлежащей сносу. Расселить людей обещали в октябре 2019 года.
— Вот такой мы получили документ, — ​показывает Любовь Александровна стопку листков за подписью Струева, бывшего начальника Управления ЖКХ. — ​Думали, что он настоящий. Оказывается, этой бумажкой подтереться можно. Все сроки прошли. Нас не расселили. Сейчас издали такой же документ, по которому нам ещё пять лет ждать — ​до октября 2025 года.

«Потёмкинская» красота
В квартире у Людмилы Александровны чисто и уютно. Но, если приглядеться, потолок перекошен, батареи как-­то странно утоплены в стену.
— Живу, как в коробке из-­под обуви. Эта стена почти вся разрушена. Я гипсокартоном всё обшила, спрятав за ним весь ужас. Рядом с домом — ​дорога, и как только проезжает машина, стены «танцуют» — ​трясутся все. Снять обшивку — ​стены чёрные. Если летом зазеваешься, хотя бы раз в месяц не вытащишь из коробки и не проветришь сапоги, на них седой налёт появляется. А «иней» — ​на всех кожаных вещах, ​сколько хороших курток я из-­за этого выбросила!
Переходим в кухню.
— Вентиляции никакой, копоть оседает везде, ​не отдерёшь. Соседи не стали делать ремонт, а я всё спрятала, выровняла пол. У меня, знаете, какой наклон был: положишь шарик, он сам катится. 3 или 4 слоя толстой фанеры пришлось класть.
— Я на пенсии, бывший учитель русского языка. Чтобы квартиру привести в более или менее приличный вид, несколько лет работала дворником, — ​подытоживает свой рассказ пенсионерка.

Замкнутый круг
Пыталась Ратникова выяснить, почему их не расселили, но получает одни отписки.
— Когда узнала, что перенесли на 5 лет, проплакала две недели. Не факт, что наш дом хоть когда-­то расселят. Чиновники же не с опережением графика идут.
Только и слышишь: «Терпите! Ваш дом идёт под снос, вы должны быть счастливы! Не всем так повезло!» Последнее, что меня добило, — ​счета за отопление. За 33 кв. м с меня стали брать 3200 руб­лей. Пыталась узнать о компенсации, но, куда ни приду, отвечают, что не отработан механизм. Если отдать из пенсии одну-­две тысячи руб­лей, пенсионеру неделю надо голодать. Станешь чиновникам об этом говорить, отвечают: «У вас большие неутеплённые чердаки, поэтому тепло уходит. Подвалы нетрадиционные!» Содрать с нас надо было побольше, вот всё это и придумали. Стоишь перед ними и думаешь: «Работала всегда по-­белому, налоги платила. Почему ко мне так? За что?» Говорят, что с 1 января вернули старые тарифы на отопление. Но ведь три месяца я платила по повышенным…
Более или менее человеческие ответы пенсионерке стали приходить только после обращения в приёмную президента. Но они сводятся к тому, что дом расселят не раньше 2025 года. А вот повышение тарифа в аварийном доме незаконно, пояснил нам врио городского головы Калуги Дмитрий Денисов, когда мы рассказали ему о проблеме с домом на планёрке в горуправе. Он обещал взять ситуацию на контроль, а управляющая компания — ​откачать ­нечистоты. 

  Личный взгляд  
Журналист Елена ФРАНЦУЗОВА:
Каждый раз, приезжая к людям, живущим в коммунальном аду, испытываю шок от увиденного. Казалось бы, давно должна привыкнуть — ​уж сколько о таких домах писала! У одних — ​дыры в стене, у других потолки обваливаются, на Грабцевском шоссе канализация течёт прямо под дом.
Ну и как тут не вспомнить фразу, которую бросил на своей первой пресс-­конференции врио городского головы Дмитрий Денисов. Градоначальник заявил, что журналистам проще всего ловить хайп*, рассказывая об аварийных домах. Мол, их много, все они — просто в ужасном состоянии, и ни особого труда, ни таланта в освещении такой темы не требуется.
А дело-­то не в хайпе. Мы бы с удовольствием рассказывали о другом, но не можем позволить себе отмахнуться от людей, ответив: «Терпите! Ваш дом идёт под снос, вы и так должны быть счастливы! Не всем так повезло, как вам!»
Ещё всякий раз в этих историях удивляет не столько ужасающее состояние домов, сколько уже обыденное и пренебрежительное отношение чиновников и коммунальщиков к людям. Без огласки никто палец о палец не ударит, чтобы помочь им хоть как-нибудь улучшить жизнь в аварийном доме, дать возможность дожить до переселения в более или менее человеческих условиях. Зато стоимость отопления в таких развалюхах поднять и драть с людей три шкуры ​не постеснялись.
И главное, что всё по закону.
Такой вот хайп*.

* Хайп — ​намеренное создание ажиотажа вокруг какой-либо темы, человека, события.