Фоторепортаж: украинцев просят покинуть лагерь беженцев в Калуге

На днях позвонили украинские беженцы. Сначала из пункта временного размещения на улице Знаменской в Калуге, потом – из  Пункта временного размещения (далее - ПВР) на базе детского лагеря «Белка». Оба звонивших, независимо друг от друга, просили об одном и том же.

- Помогите, пожалуйста! Нам сказали, что мы в течение двух недель должны покинуть пункты временного размещения! А мы только-только получили документы! У нас нет ни работы, ни жилья. Что нам делать?!


В пункте временного размещения на Знаменской меня встречают в целом доброжелательно. Правда, в просьбе пройти внутрь и пообщаться с беженцами вежливо отказывают:

- Нам не разрешают общаться с журналистами. Но директор Ольга Дмитриевна готова ответить на все ваши вопросы. Она ждет вас в школе-интернате на Салтыкова-Щедрина.

Оказавшись снова на улице, замечаю во дворике несколько мужчин и женщин. Подхожу, знакомлюсь, спрашиваю, правда ли, что их попросили в ближайшее время покинуть пункт временного размещения.

- Изначально с нами не оговаривались какие-то конкретные сроки нахождения здесь, - говорят Артур и Роман. – А вчера нас поставили перед фактом: либо снимаете жилье, либо садитесь на бесплатный автобус, который ходит из Калуги по пятницам до российско-украинской границы. Но ведь можно было предупредить заранее, хотя бы за два месяца! Как можно выгонять людей на улицу перед зимой?

- А нашу семью фактически разлучают! – добавляет Алена. – Меня с детьми хотят отправить в Сосенский, а моей маме сказали: «Вы трудоспособная, ищите работу, снимайте жилье». Мы думали, нам здесь хотя бы перезимовать дадут. Ну или до выборов в Верховную Раду разрешат остаться. Если они нормально пройдут, мы, может, домой вернемся. Если нет, то нам нужно хотя бы полтора-два месяца, чтобы устроиться на работу, денег заработать. Жить здесь постоянно мы не собираемся!


Директор школы-интерната № 2 Ольга ШЕВЧЕНКО, на базе которого размещается ПВР на Знаменской, подробно рассказывает, с чего начались разногласия.

- Накануне прошло заседание оперативного штаба у заместителя губернатора Руслана Смоленского. Обсуждались дальнейшие пути работы с беженцами. На совещании не было сказано: выселяйте людей. Но нас просили побуждать тех, у кого уже есть документы, искать варианты с работой, жильем. Вы не думайте, что я людей просто поставила перед фактом: мол, вы должны съехать, а дальше – как хотите. Я разговаривала с каждым, кто получил документы, мы обсуждали разные варианты. Конечно, я проинформировала людей о том, что у них есть возможность, вернуться на родину – по пятницам из Калуги ходит бесплатный автобус до КПП в Изварино. Сказала, что мам с детьми отправят в Сосенский, где они будут на полном государственном обеспечении, а пенсионеров и инвалидов – в Ульяново. Есть несколько семей, в которых сложная ситуация. С ними вопросы будут решаться индивидуально. Например, у нас есть беременная мама, папа и ребенок-инвалид. Понятно, что мужчине не удастся найти работу, поскольку он ухаживает за ребенком. Я рассказала об этой семье на заседании штаба, и было решено, что она поедет в Сосенский.

В случае с Аленой такой вариант невозможен. Ее мама – женщина трудоспособная. Я предложила помочь связаться с филиалом Центра занятости в Сосенском, чтобы там нашли работу маме и помогли ей снять жилье. А Алена в это время жила бы в ПВР на гособеспечении. Скажите, что плохого в таком варианте? Девушке, конечно, хочется, чтобы мама всегда была рядом и помогала. Чисто по-человечески я ее понимаю, но ведь они фактически поставлены в условия военного положения!

- В нашем ПВР есть беженцы, которые живут здесь с августа, - подключается к разговору социальный педагог Маргарита ДРОЗДЮК. – Они осели здесь, как в болоте, и менять что-то не хотят. Некоторые люди не могут пройти несколько метров до Центра занятости, говорят: «Вы к нам сами придите!» Специалисты приходят, а беженцы в ПВР еще спят. Несколько человек приехали на своих автомобилях. У них была реальная возможность устроиться работать в такси. Но люди отказались: «С какой стати мы будем гробить свои машины?» Одной женщине подыскали работу товароведа с зарплатой 15 тысяч рублей, так она сказала, что меньше чем за 25 тысяч работать не будет. Нет, конечно, не все беженцы такие. Жил в нашем ПВР парень – классный программист. Так он работу себе за три дня сам нашел, без всяких центров занятости. Зашел в Интернет, благо мобильный есть, а Wi-Fi у нас бесплатный, узнал все нужные телефоны, позвонил. Один Калужский завод заключил с этим парнем предварительный договор, еще когда у него даже документов не было. Так что тот, кто хочет, работу находит.

- Есть беженцы, которые живут скромно и особо ничего не просят, - добавляет руководитель ПВР. – У некоторых ожидания завышенные. Очень многие находятся в состоянии психологической усталости. Живут в состоянии временного. Думают, что дома сейчас ситуация наладится, и они уедут. Мы им объясняем, что нет ничего более постоянного, чем временное, и надо как-то выкарабкиваться.

Напоследок задаю Ольге Шевченко главный вопрос:

- Если люди через две недели после получения документов не найдут работу и жилье, их «попросят» из ПВР?

Ольга Дмитриевна отвечает коротко:

- Нет, конечно.





В пункте временного размещения, расположенном на базе детского оздоровительного центра «Белка», ситуация сложнее. Тамошних беженцев о том, что они должны покинуть ПВР после 26 октября, уведомили не только устно, но и письменно. Правда, выданные уведомления никто из получателей пока не подписал.




У беженцев, живущих в «Белке», просьбы те же самые, что и у их земляков из ПВР на Знаменской: дайте полтора месяца, чтобы найти работу, получить зарплату и снять жилье.

- У меня четверо детей. Куда я поеду после 26-го? В Сосенский? – возмущается Лида.– А мой муж? Найдет он там работу?

Напрасно я убеждаю женщину, что вообще-то это вполне приемлемый в ее ситуации вариант: пожить некоторое время в Сосенском, пока муж найдет работу, заработает деньги и снимет жилье для семьи.


Впрочем, есть люди, которые оказались в ситуации гораздо более сложной. Например, Валентина Ивановна Манукьян, у которой на руках 36-летний сын-инвалид с онкозаболеванием. Каждые 5 дней ему приходится ложиться в больницу. Смогут ли мужчине оказать квалифицированную врачебную помощь в Ульяново?

Жалуются люди и на текущие проблемы.

- У меня муж три с половиной недели работал на стройке неофициально, а потом его просто «кинули» – не заплатили деньги! – делится одна беженка.

- А у меня гипертония, мне таблетки каждый день принимать надо, - добавляет вторая. – Я уже четыре заявления написала, чтобы лекарства дали, но пока без толку!

- Я никак не переведу свидетельства о рождении детей, потому что мне на Украине лицевую сторону документов заламинировали. Ваши нотариусы мне говорят: «Платите 1300 рублей, и мы поставим вам штампик!» А ведь мне еще за перевод нужно платить, Откуда у меня такие деньги?

Впрочем, когда с заседания оперативного штаба возвращается и подключается к нашему разговору директор лагеря «Белка» Нина БАЙКОВА, выясняется, что часть вопросов она уже решила. Например, договорилась о том, чтобы женщине, которая не могла перевести документы, эта услуга обошлась не в 1300, а в 130 рублей. Чтобы беженцы могли ездить в общественном транспорте бесплатно, им выдадут льготные проездные. До конца месяца обещают решить вопрос с зимней обувью для женщин. Лекарств для людей, страдающих хроническими заболеваниями, в ПВР пока нет, но появятся в ближайшее время, уверяет Нина Байкова.

- Видите: картина не такая уж и страшная, - говорит она. – Никаких проблем нет. Надо было просто прийти и поговорить.

Однако диалог между директором лагеря и ее подопечными явно не складывается. Когда я поинтересовалась у беженцев, рассказывали ли они о своих бедах директору лагеря, те в ответ вздохнули:

- Нина Семеновна считает, что все наши проблемы – ерунда.

- «Чайник» кипит, потому что у людей нет полной информации, - уверен один из постояльцев «Белки» Александр ЛОМЫКО. – Нина Семеновна сейчас разложила все по полочкам, и вроде бы все хорошо и понятно. Но мы-то об этом не знаем, потому и возникают волнения. Мне кажется, было бы правильно, если бы на заседания штаба ездил не только представитель ПВР, но и старший от беженцев. Чтобы именно он озвучивал чиновникам наши проблемы и потом, вернувшись, рассказал бы, как эти проблемы решаются.

Впрочем, на вопрос, что будет с обитателями «Белки» после 26-го октября, конкретного ответа я так и не получила.

- Решим этот вопрос, - заверила меня Нина Байкова. – На улице люди не окажутся. Все под контролем.





…Когда мы уезжали из «Белки», встретили у ворот Валентину Манукьян. Женщина ждала «Скорую» - ее сыну снова стало плохо. Провожал нас Александр Ломыко. Для него вопрос, куда податься после 26-го октября, уже не стоит. На семейном совете было решено возвращаться домой, в Луганск.


Фото автора и Игоря РУЛЕВА.