Дети войны: «В деревнях вещи меняли на еду»

Улица Мичурина, сейчас — Гагарина. 1941 г. Из архива Дмитрия Монахова.

Мы продолжаем публиковать воспоминания людей, которые в войну были детьми.

Александру Михайловичу ЗЕВАКИНУ было всего 7 лет, когда немцы напали на нашу страну.

— Мы жили на улице, которая сейчас носит имя Гагарина. Отца незадолго до прихода в город фашистов эвакуировали вместе с Машзаводом в Красноярск. Он участвовал в польской компании, когда поделили Польшу, в Финской вой­не. А во время ВОВ ему дали бронь, надо было работать на оборону.

Мы с мамой и тётей остались в Калуге, потому что не могли бросить бабушку. Она сильно болела, и мать опасалась, что в дороге бабушка умрёт. Когда немцы взяли город, местным жителям тяжело пришлось. Есть нечего. В деревнях вещи меняли на еду. Мать и тётя с санками пешком ходили в деревню Каравай. Бывало, оттуда то буханку хлеба принесут, то молоко. Но настал момент, когда менять на еду стало нечего.

Перехитрили фашистов

— Немцы ходили по домам, смотрели, где можно остановиться. В нашем доме было три квартиры, у нас — две комнаты, у соседей — по одной. Мы дверь во вторую комнату загородили шкафом. Фашисты приходят, смотрят — маленькая комнатушка, в которой ютимся я, мама, тётка, бабушка. Развернулись и ушли.

У нас был общий на два дома двор. Помню, как две девочки лет 8–9 играли в снежки. В это время во двор зашёл молоденький немец и стал играть с ними.

Оккупация Калуги длилась с 12 октября до 30 декабря 1941 года.

Во время оккупации мы, мальчишки, носились по городу, но стоило нам увидеть, что где-­то идут немцы, удирали домой. Один раз солдаты пошли за нами — мы сильно перепугались, но всё обошлось.

На нашу улицу иногда приводили раненых лошадей, их убивали и мясо разрешали брать. Люди выходили на улицу и разделывали лошадь.

Освобождение города

— Бои за Калугу начались под Новый год. Были сильные обстрелы. Снаряды рвались прямо на улицах. Мы собирали осколки. Внизу, на улице Смоленской, ежи — противотанковые ограждения — стояли. За нашим домом был вырыт противотанковый ров, ещё выше сделали баррикаду.

Когда немцы отступали, стоял сильный мороз. Помню, как ближе к ночи повозки по улице скрипели. К нам в дом зашло несколько человек. Печка была натоплена, сушились валенки. Они забрали валенки и ушли.

На улице Салтыкова-­Щедрина, возле вокзала, на нынешней Кирова стояло много подбитой немецкой техники.

После освобождения города к нам в дом пришли миномётчики — молодые красивые ребята в белых халатах. Переночевали и дальше пошли. Потом, дня через два, остановились у нас три капитана, как сейчас помню фамилии двух из них — Дегтярёв и Алёшин. Интеллигентные люди. Дня три, наверное, стояли. Наши при освобождении города захватили немецкий вагон с посылками, которые, видимо, им выделили, и они нас угощали шоколадом и другими деликатесами…

Во время вой­ны голодно было, конечно. Но потом людям землю под огороды раздали. Наш участок был возле Яченки. Картошку сажали, капусту. Это стало хорошим подспорьем. А потом и отец вернулся.

Мечты о военной службе

— Я пошёл учиться в школу № 13, она была в Доме Шамиля. Закончил семилетку. В техникум железнодорожного транспорта поступил. А хотел попасть в военное училище, но меня подвело высокое артериальное давление — комиссию не смог пройти.

После техникума меня призвали в армию. Служил в Ленинграде, в школе офицеров запаса вой­ск противовоздушной обороны. В первый год получил звание сержанта, во второй — младшего лейтенанта. Тут Хрущёв начал сокращать вой­ска. Нас расформировали, пришлось уволиться в запас. Работал на Машзаводе. Потом — на Заводе телеграфной аппаратуры. По комсомольскому набору призвали в органы МВД, где и прослужил 27 лет. Дослужился до полковника внутренней службы.

Первое время трудился в системе исправительно-­трудовых учреждений, был начальником тыла, замначальника колонии. А в последние годы — начальником отдела управления, заместителем начальника службы тыла.

Много вопросов приходилось решать. Когда настали 90-е годы, здесь беспорядки были и райотделы пытались захватить. Всей стране не хватало спецсредств, оружия, средств защиты. Их трудно было доставать…

У меня двое детей — сын и дочь. Они пошли по моим стопам.

Сейчас мне уже 85 лет. Нелёгкие испытания выпали на долю моего поколения.