Весь иконостас вышит бисером

В нашей стране это единственный храм. ­Находится он в селе Ахлебинино.

Помещицу все любили
Село Ахлебинино когда-­то принадлежало богатому ­помещику Николаю Коншину, наследнику серпуховских текстильных магнатов. Здесь у него были кирпичный и конный заводы. Сюда он привёз красавицу-­жену — американку, оперную певицу Эмму Мершон. В крещении она приняла православное имя Ирина. С тех пор все стали называть её Ирина Яковлевна. Это была удивительная женщина. Знала несколько языков, получила прекрасное образование, обладала уникальным голосом — ​колоратурным меццо-­сопрано. Коншина создала в Ахлебинине общество трезвости, библиотеку, школу и приют для детей. Устраивала праздники и концерты, на которые собирался народ со всей округи и крестьяне распевали арии из опер. Всем выступающим барыня раздавала гостинцы: вышивки, игрушки, кулёк конфет и обязательно молитвенник. Крестьяне в хозяйке души не чаяли, очень любили Ирину Яковлевну.
В Ахлебинино Коншина собрала вышивальщиц со всей округи, сама рисовала эскизы. Её артель работала в технике «калужская перевить» и «вологодские стёкла». Организовать промысел Ирине Яковлевне помогали помещица из соседней деревни Тимошовки Софья Эммануиловна Мамонова и учительница Татьяна Ивановна Чурикова-­Цветкова. Изящные работы артели были невероятно популярны за границей. Коншина вышила платье для царицы Александры к  300-летию Дома Романовых.
Долгое время Ирина Яковлевна мечтала восстановить в Ахлебинино храм Успения Пресвятой Богородицы, известный с 1583 года. Муж не поддерживал её в этом. Только после смерти Коншина она смогла исполнить свою мечту. Вместе с иконами храм украсили крестьянскими вышивками, кружевами, полотенцами. Многое вышивала и сама Коншина.
После революции храм в Ахлебинино разрушили. Но уже в наше время Успенская церковь восстановлена. Иконостас — вышитый, и такого нет нигде в России! Коншинские традиции продолжают прихожанки Валентина Гулиева и Валентина Лаптева.

На мировом уровне
— Мы не знали, что за вышивка была у Ирины Яковлевны Коншиной, — ​говорит Валентина ГУЛИЕВА. — ​Она вышла на мировой уровень — просто с полотенцами и рубашками этого не сделаешь. Но однажды меня нашла внучка Татьяны Чуриковой, той самой, которая помогала Коншиной создавать артель. Именно она вместе с Ириной Яковлевной расшивала платье для царицы Александры, за которое Коншина потом получила 10 тысяч руб­лей. Внучка Чуриковой спросила о дневнике, который её бабушка отдала краеведу Галине Галицкой, 40 лет занимавшейся изучением истории Ахлебинино. Я о дневнике ничего не знала, хотя с Галицкой была знакома — она даже передавала мне некоторые материалы.
Мы стали общаться с потомками Татьяны Чуриковой, и я этому была очень рада. Потому что через некоторое время они прислали мне редкое фото Коншиной и Чуриковой за вышивкой. И мы смогли хоть что-­то увидеть. А потом оказалось, что у их родственницы есть уникальные фотографии. Я получила 42 снимка вышивок, которые делала Коншина. Её технику, кроме вологодского кружева, мы хоть сейчас готовы воссоздать. И начали осваивать кружево.

 Ирина Яковлевна КОНШИНА (стоит у стены) в приходской школе на уроке вышивания. К ребёнку наклонилась учительница Татьяна Ивановна ЧУРИКОВА, которая вместе с Коншиной вышивала платье для царицы Александры. 

Из Узбекистана — ​в Калугу
— Об Ирине Яковлевне Коншиной я узнала только тогда, когда переехала в Ахлебинино. Здесь жили мои ­дочери. А я жила в Узбекистане и уезжать оттуда не хотела. Там шила и вышивала для трёх храмов, двух монастырей, четырёх воскресных школ.
Вышиваю я с детства, папа научил. Он был инвалидом вой­ны. Когда мне исполнилось 9 лет, мы получили квартиру в Узбекистане. Папа рисовал масляными красками на стекле птиц, цветы. Тогда это было модно. И продавал картины, они пользовались популярностью. А я увлеклась вышивкой. В молодости вышивала одежду для себя, для своих детей. А в 1989 году впервые вышила бисером икону «Неупиваемая чаша».
Дети звали в Россию, но мы с мужем отказывались. Потом он стал ездить в Москву на заработки. Я тоже приезжала сюда, посещала монастыри. Однажды дочка звонит: «Мам, у нас будет храм восстанавливаться». Но и тогда я не сразу согласилась переехать. А убедил меня краевед Виталий Гороховатский. Он так увлекательно рассказывал об Ахлебинино, о Коншиной — в её артели работали 700 мастериц из 69 деревень. Меня это поразило. Как такое возможно в то время! Гороховатский хотел восстановить промысел, создать артель. И перетянул меня сюда.
Когда я приехала, храм только восстанавливался. Уже потом Галицкая доказала, что храм стоит на месте старинного, а вот часовня немного дальше была. Как-­то Галина Васильевна зашла в наш храм, мы в это время украшали плащаницу для церкви Иоанна Предтечи. Она увидела и спрашивает: «Это наша плащаница?» Узнав, что не наша, расстроилась. А я говорю: «Вот наша, на ней уже служили» — и показала плащаницу, огромную, всю расшитую бисером. Галицкая упала на колени, расплакалась: «Теперь могу спокойно умереть. Остались люди, которые продолжат моё дело». Это была наша последняя встреча, вскоре Галины Васильевны не стало.

Ирина Яковлевна КОНШИНА (Эмма МЕРШОН).​

Главная вышивальщица
— С собой в Ахлебинино я привезла из Узбекистана гобелены с вышивкой, показала врачу — прихожанке храма Валентине Лаптевой. Она говорит: «Я так не смогу!» Но я её убедила, что это легко сделать. И Валентина Алексеевна стала вышивать. Теперь она у нас главная вышивальщица! А я в основном шью облачение для священнослужителей. Валентина Алексеевна весь иконостас и вышила. Это огромная работа! Такого нигде в России нет. Встречаются вышитые иконы в храмах, одна – две. А у нас первый в стране вышитый иконостас. И резчики по дереву, делавшие иконостас, говорят, что нигде ещё такого не видели. Приезжайте к нам в храм, ­полюбуйтесь.