Комсомольские стройки, секретная командировка в Афганистан, зарплата телевизорами: история калужанина, который пишет книги о родной деревне
Родом он из деревни, пережил оккупацию, а во время службы в армии участвовал в спецкомандировках в Афганистане. Вернувшись в Калугу, работал на заводах. Был секретарём комсомольской организации и активно участвовал в городских стройках.
С 2005 года стал писать книги о родном селе, жизни в нем и своей молодости. Уже вышло 11 книг, три последние посвящены войне.
О своей жизни он рассказал на творческой встрече в библиотеке имени Белинского и представил новую книгу «И в детство им не убежать отсюда».
Крестьянский сын
- Родился я давно, еще до войны, 29 декабря 1937 года, скоро буду отмечать день рождения, - заметил с юмором Виктор Владимирович. - Моя родная деревня Извеково находится в Бабынинском районе.
Мама - крестьянка, колхозница. Отец работал в Москве. Я помню начало войны.
Три месяца мы провели в оккупации. У нас две хаты было, в одной жили немцы. Соломы свежей привезут, плащ-палатку застелют и спят.
Мне в 1941 году было 4 года. Как-то проснулся утром, смотрю — на лавках боеприпасы разложены, патроны, патронташ.
И я по своей глупости взял один патронташ, пошел в сарай и спрятал его. Думал, немцы не заметят.
Но, когда немцы проснулись, один из них сразу подошел ко мне и схватился за карабин. Бабушка меня закрыла собой, тихо сказала: «Милый, если ты взял патронташ, сходи принеси».
Я пошел в сарай, где кормушка коровы была, достал его, принес и получил от немца подзатыльник.
Линия фронта проходила рядом. Наша деревня находится на границе Бабынинского и Юхновского районов. Недалеко — Юхнов, Зайцева гора, где самые тяжелые бои шли.
Возле нашего дома находился медсанбат. И, когда с Зайцевой горы привозили раненых, обмороженных, полностью обожженных солдат, мы туда ходили, поили их из маленькой кружечки.
В 1942 году немцы начали отступать, но бои продолжались где-то рядом.
Помню, как однажды женщины, работающие в поле, привезли на подводе убитого немецкого летчика со сбитого самолета.
И люди со всей деревни приходили, смотрели. Одна женщина со злостью сказала: «У… вражина».
Плакали, когда умер Сталин
- В 1945 году я пошел в школу, в первый класс. Школа была одна. За время оккупации никто не учился. Отопление плохое, сидели в варежках.
Учитель на два класса один - старенький дедушка, которого на фронт уже не брали.
Задания надо было успеть сделать, пока светло, потому что электричества в деревне не было.
Ходили мы в школу с холщовыми сумками. А после уроков выкладывали книжки, палочки и шли в поле собирать колоски. Каждому надо было собрать сумку колосков.
С поля приходили в колхозную кладовую, все вытряхивали. И там записывали, кто сколько собрал. А в 1946 году уже начали возвращаться с фронта учителя.
Школа в деревне была четырехклассная. Я ее закончил хорошо, получил начальное образование, перешел в другую, которая находилась за три с половиной километра.
Там три года проучился, получил семилетнее образование. А дальше куда?
Уехать в город не было возможности: отец с фронта пришел инвалидом первой группы, надо было ухаживать за ним и домашние дела делать — воды наносить, дрова. Иногда за дровами ночью ездили.
И тут, на наше счастье, в Утёшево открывается средняя школа, это в семи километрах от нас. И мы пошли учиться в 8 класс: семь километров туда, семь километров обратно по бездорожью.
В 1953 году умирает Сталин. В учительской школы стоял большой приёмник, по которому каждый день передавали бюллетени о его состоянии здоровья.
И когда он скончался, столько слез было, все девчата плакали навзрыд.
А далее - радостное событие: в деревнях начали проводить электричество. Вот это была красотища!
На столбах повесили лампочки, ночью идешь по деревне - они горят. Все тогда радовались.
Хорошая специальность
- Когда я закончил школу, вновь стал вопрос: куда идти учиться? Уехать в город? А кто будет содержать меня?
У матери я четвертый ребенок, да еще отец-инвалид.
И мне попалось объявление, что в Калуге открывается техническое училище. Находилось оно на ул. Салтыкова-Щедрина. И меня приняли.
Надо ехать учиться, а не в чем. Но тем летом орехов много было, я их собирал, отправился к тетке в Наро-Фоминск, продавал там возле фабрики. Наторговал и купил резиновые сапоги.
А пальто старенькое мне от двоюродного брата досталось. В Калугу я заявился в резиновых сапогах и в длинном пальто.
Но меня как сына инвалида зачислили на полное государственное обеспечение. Дали темную хлопчатобумажную форму.
И парадный костюм у нас был.
Так я начал «грызть металл»: учился на слесаря инструментально-лекальных и механических работ. Мне тогда сказали, что это хорошая специальность.
Жил в общежитии, кормили нас бесплатно. А когда подошел призывной возраст, обязательно надо было получить военную специальность.
Возможно, старшее поколение помнит, в Калуге в 1950-е годы был военно-морской клуб, ниже парка культуры, там еще катер военный стоял. Это здание до сих пор сохранилось.
Я параллельно с учебой в училище закончил этот военно-морской клуб. И мне присвоили специальность: радиотехник.
Еще я отважился на парашютный прыжок: в Грабцево тогда открылась парашютная школа. Я в нее поступил, нас учили парашюты собирать, с вышки прыгать так, чтобы прыжки затяжные были.
В Тбилиси встретили недоброжелательно
- Закончил я училище в 1956-м, в сложное, тяжелое время: на съезде партии Хрущев выступил с осуждением культа личности Сталина.
Поэтому все, что было связано с именем Сталина, старались убрать.
Мы жили в общежитии на ул. Тульской. Во дворе стоял памятник Сталину, вокруг него - цветы. И комендант приказал нам сломать его.
Мы взяли кирки, кувалды, сломали и отвезли на свалку.
А внутри самого училища, как идёшь на второй этаж, был постамент, накрытый красной материей, и бюст Сталина.
И кто-то из озорства к губам Иосифа Виссарионовича прилепил папироску, а на голову ему масляную фуражку надели.
Пару дней так простоял, потом директор велел убрать его.
Но 1956 год был и временем романтики - освоение целинных земель, стройки коммунизма.
Кто-то из ребят поехал на Дальний Восток. А нас, несколько человек, потянуло в Тбилиси, где был завод союзного значения.
Приехали туда в октябре 1956-го и сразу почувствовали недоброжелательное отношение.
Оказывается, 5 марта в городе произошли трагические события. После осуждения культа личности Сталина поднялся бунт.
В городе начались протесты, забастовки. Заводы, учебные заведения перестали работать.
Чтобы пресечь беспорядки, в Тбилиси ввели военную технику. И, когда на проспекте Руставели собралась огромная толпа, из пулеметов стали расстреливать всех. Очень много тогда погибло.
Поэтому отношение к приехавшей молодежи было не очень хорошим.
Пойдёшь в палатку лимонад купить, а тебе говорят: «Нет лимонада». Как нет? Все полки заставлены.
И ребята начали думать, как потихонечку оттуда сбежать. Уехать мы не могли: три года должны были отработать.
Но в Грузии тоже шел набор на стройки коммунизма, вербовали людей на Дальний Восток, на Север. Приходишь, подаёшь заявление, тебе оформляют путёвку, подъёмные оплачивают, и пожалуйста - езжай.
Я тоже пошёл, не хотел в Тбилиси три года еще оставаться. Подал заявление.
А рядом кинотеатр был, и я отправился смотреть «Тихий Дон». А после фильма вышел - нет, не поеду никуда. Так и остался.
Но постоянно ходил в военкомат, просил призвать меня в армию.
Секретная служба в Афганистане
- Наконец, в декабре 1958-го мне принесли повестку. И повезло: служить отправили в Москву, считай, на родину.
Службу я проходил в отдельной специальной части Министерства обороны.
Жили мы в соседнем от министерства здании на Фрунзенской набережной. И мне предложили работать в органах госбезопасности.
Я согласился, прошел обучение. Очень доволен, что туда попал, потому что столько всего узнал, казалось бы, элементарные вещи, а на самом деле все не так просто.
Мы работали против воздействия одной из западных стран.
Лишь пару месяцев назад с меня сняли гриф секретности. И уже можно сказать, что мы связью занимались.
Три раза я ездил в командировку в Афганистан, который еще был мирным, только пробивали «дорогу жизни» через Саланг. Наших ребят посылали проводить там связь.
Тогда там столько иностранных разведок было! Поехать туда было очень интересно, да и платили за командировку 1200 рублей. Большая по тем временам сумма.
Три раза я съездил, это уже 3600 рублей. Волга - ГАЗ-21 столько стоила. Жили мы около Кабула.
Однажды вечером вышел я прогуляться, стою, смотрю в сторону Союза - так хочется на Родину. Вдруг на плечи мне кто-то кладет руки и спрашивает: «Вы русский?» Отвечаю: «Да, русский».
И мне предлагают роль в театре, якобы ее должен сыграть русский человек. А я никогда в театре не играл, говорю: «Вряд ли я вам буду полезен».
На другой день шефу все рассказал, он покивал головой: «Это все нам понятно». Там везде за нами следили, везде эти разведки работали. Потом я собрался поступать в Киев, в политехнический институт. Сдал экзамены.
Но не мог там оставаться, потому что жить на что-то надо, нужна была работа. И я вернулся в Калугу. Шел 1961-й год.
Комсомольские стройки
- В Калуге поступил на завод «Трансмаш», проработал там 12 лет. Сначала слесарем, потом мастером, инженером и так далее.
На заводе меня избрали секретарем комсомольской организации. В то время в Калуге развернулись комсомольские стройки.
Строился Концертный зал, кинотеатр «Центральный» и Шопинский совхоз. С каждого завода туда отправляли людей. Мы везде помогали.
А когда в 1970-м году открыли Концертный зал, нашему заводу по случаю 95-летия разрешили в нем провести торжественное собрание.
Кроме строек меня, как секретаря комсомольской организации, направляли на помощь селу, колхозам. Каждый год назначали ответственным за уборку урожая в разных районах. И так четыре года.
Потом горком партии перевел меня на новый завод - телеграфной аппаратуры, где я проработал до пенсии.
За время работы я без отрыва от производства окончил машиностроительный техникум в 1969 году, а в 1976-м - Московский финансово-экономический институт.
Зарплату давать нечем
- В нашем инструментальном цехе было 320 человек. Я возглавлял там бюро экономики и труда.
Работал сначала в цехе, потом в отделе труда и зарплаты. И вдруг ни к селу ни к городу меня назначают главным бухгалтером.
Мне это не понравилось, но сказали: «Будешь работать и всё».
А это перестроечные годы. Приходишь на завод - работы нет, денег нет. Людям зарплата нужна.
Господи, чего только не пережил! Утром человек 70 очередь стоит. Я все их беды знал, у кого что.
Думал, что делать? И поступил так: когда хоть какие-то деньги из банка приходили, я распределял на снабжение, на комплектацию, какие-то нужды неотложные, а остальные раздавал.
Говорил собравшейся толпе: «Сегодня столько-то могу раздать, составляйте списки, кому считаете нужным дать, и приходите ко мне в бухгалтерию». Так и делали.
Но картина была, конечно, страшная. Чем только тогда зарплату не давали - и сахаром, и мукой.
Два раза дело против меня заводили за то, что в бюджет деньги не идут, людям раздал.
Из книги Виктора Короткова: «В 1991 году выпуск товаров народного потребления увеличился в 1,8 раза… Освоен выпуск соковыжималки, кухонных комбайнов, электрокультиватора.
Наибольший объем в этом выпуске занимали пульты дистанционного управления для московского завода «Рубин». Одно было неудобство. «Рубин» рассчитывался с нашим заводом телевизорами.
Пришлось создавать целую группу людей по их транспортировке и реализации.
Телевизорами рассчитывались за металл, материалы, комплектующие, выдавали вместо зарплаты, продавали населению.
Отсутствие заказов на отечественную продукцию порождало долги по зарплате до трех месяцев.
Чтобы как-то содержать семьи, 40% работающих были вынуждены уволиться, заниматься торговлей на рынке. Самыми тяжелыми для завода были 1991-1995 годы.
Проходишь по городу и видишь, как на уличных остановках наши работники торгуют соковыжималками». - В должности главного бухгалтера на заводе я проработал 12 лет, а потом 18 лет был заместителем генерального директора по экономике и финансам.
Встреча через 45 лет
- Как получилось, что я стал писателем? В 2000 году было 45 лет, как наш класс закончил школу.
Мы разыскали своего классного руководителя в Москве, привезли ее сюда.
Представляете, 45 лет люди не виделись и вдруг встретились. Это было незабываемо!
И мы решили школу не бросать, каждый год посещали.
В 2005 году школе исполнилось 125 лет и 50 лет, как мы её окончили.
Решили собраться. И один из моих товарищей на встрече предложил написать книгу. Так вышла моя книга «Утешево - школа - жизнь».
В один час все жители Утешева стали литературными героями, везде, где книги были — на почте, в магазине, обсуждали, что про них написано.
И я стал писать дальше, про все, что с нами происходило, про родную деревню, про войну. Новая книжка называется «И в детство им не убежать отсюда».
Она - о сельских девчонках и мальчишках, на чьи детские плечи легли все тяготы военного и послевоенного времени. Писать тяжело, но это вознаграждается, потому что приходит много отзывов.
И я просто понимаю, что теперь наше Извеково будет жить вечно, пока живы эти книги, пока их читают. 0+
