Умереть от оргазма не получится: В калужском драмтеатре очередная премьера
Наш корреспондент посмотрел спектакль на так называемой сдаче на зрителя, которая прошла накануне премьеры.
Пьесу написал штатный сотрудник театра под псевдонимом А. Сергеев. В программках жанр спектакля обозначен как комедия в итальянском стиле.
Весьма спорная драматургия, представляющая собой пыльный мешок заезженных клише, сыграла с театром злую шутку. Было не смешно, временами стыдно, частенько просто скучно.
Похоже, сэкономив на авторских отчислениях за качественную драматургию, калужский драматический начисто забыл о тех, кого он «всегда любит и ждет» - зрителях.
Странные истории автора
Автор пьесы собрал в кучу все возможные, и как ему, видимо, казалось, смешные типы персонажей.
Тут и некая «мадам Мегрэ» с трубкой и револьвером – Карлин Бонетти (Ольга Петрова), и вдова итальянского мафиози, бегающая по сцене с прахом мужа в урне – Эсмиральда Ботичелло (Екатерина Семина), и наивный до степени легкого дебилизма молодой человек – Марио (Дмитрий Казанцев), и парочка влюбленных мошенников, этаких Бонни и Клайд калужского разлива – Лючия и Граф Камило (Ирина Желтикова и Ярослав Орляченко).
Впрочем, итальянскими именами и возгласами «чин-чин» перед выпивкой, Италия в пьесе и заканчивается.
Остается некая компиляция надерганных шаблонных сюжетных линий и историй. Смешано все, но не взболтано в одном бокале уютной декорации гостиной заштатного итальянского дома. Художник-постановщик Людмила Некрасова.
Видимо из-за такого смешения, порой, напрочь рвутся смысловые связи, ткань действа.
Главная героиня - Летиссия (Елизавета Лапина) - в первой картине играет какую-то сумасшедшую тетку, выловленную в реке. Она много кричит, суетится, бросается вытащенной из-за пазухи рыбой (очень «свежий» и «интересный» ход).
Складывается впечатление ненормальности персонажа.
Однако в дальнейшем без каких-либо видимых причин Летиссия вдруг становится то боевой подругой Марио, защищая его от вдовы мафиози, то романтической принцессой в финале.
Складывается впечатление, что автор пьесы думал о том, как рассмешить зрителя очередной фразой или мохнатым, давно забытым мемом.
К примеру, выход на авансцену Карлин и Эсмиральды в полицейских фуражках и с револьверами наизготовку – будто персонажи «Полицейской академии».
Щедро полил текст пьесы драматург и хрестоматийными фразами.
Будь то пассаж про «преступник должен сидеть…» или отсылы к «Грозе» Островского, текстам Шекспира и Толстого. Их в пьесе очень много, но совершенно непонятно, зачем и к чему автор все это вставляет в нее? Разве что, для «шуткования»?
Отдельно стоит сказать о шутках про секс.
Они бывают плоскими, над которыми хохочет недалекий человек, и тонкими, которым улыбается интеллектуал. Но А. Сергеев выводит новую форму шуток про «это». Их можно обозначить как даун-joke.
Посудите сами, по ходу пьесы женская половина персонажей пьет некий напиток, приготовленный Карлин, в результате дамы вдруг высоко задирают широко расставленные ноги и замирают в этой позе.
Летиссия несколько раз говорит о том, что мужчины хватали ее «за тело», показывая за какие именно женские места.
Зрительный зал не среагировал ни на первую реплику, ни на последующую.
Апофеозом же даун-joke стал рассказ про умершего от оргазма одного из бывших мужей одной из героинь, тоже повторенный несколько раз с таким же зрительским молчанием в ответ.
В этот момент умереть можно было, скорее, не от оргазма, а от стыда.
Вообще, в пьесе А. Сергеева очень много так называемой говорильни. Персонажам приходится долго и нудно рассказывать о том, что происходит, а не действовать.
Это напрягает, это просто скучно, наконец.
Ревю и сбоку бантик
Собственно, начинается спектакль весьма интригующе. Стильный и таинственный танец сыщиков с пистолетами как бы вводит зрителя в жанр музыкальной комедии (хореограф спектакля Елена Теребиленко). Казалось бы, перед нами открывается веселый ревю-боевик.
Ожидания гаснут на десятой минуте действа, после долгого выяснения отношений между Летиссией и выловивших ее из реки мужиков.
Дальше идет скучная и нудная, как старая жевательная резинка, история с предсказуемым концом.
Отличие «Прекрасной маркизы» от подобных телесериалов лишь в том, что в спектакле нет закадрового смеха. Но в этой постановке такой спецэффект, может, и пригодился бы.
Остается загадкой, зачем народный артист России Николай Лазарев взялся за режиссуру этого откровенно слабого материала. Ну не только же ради гонорара?
Справедливости ради, стоит отметить, что свою режиссерскую работу Лазарев выполнил. Но, как известно, на осинке не растут апельсинки.
Как ни раскрашивай пустое место, шедевра не получится.
Для того, чтобы не умереть со скуки, зрителям можно предложить представить, что все увиденное есть сатира на безвкусные пошлые поделки. Что это все специально так плюсуется.
Вскрываются, так сказать, нарывы пошлости, заполонившие экраны телеканалов.
Однако, и этого посыла хватит ненадолго. Ну, нет в спектакле подтверждения того, что нам показывают сатиру. И эпизоды, видимо, смешные по замыслу создателей спектакля, это подтверждают.
Например, когда Летиссия собирает рассыпавшийся прах мафиози пылесосом и отдает его хозяйке со словами: «Я, правда, до этого в чулане пылесосила. Так что там еще и сушеные мокрицы, тараканы и паутина».
Шутка на пять, да…
В далекое советское время в Свердловском ТЮЗе работала знаменитая уборщица. Всю свою жизнь она мыла полы в театре и давала всегда очень точную оценку спектаклям.
Запомнилась одна ее фраза по поводу одного, подобного нынешнему калужскому, спектакля: «Да ерунду каку-то кажуть».
Низкий поклон
Профессия актера сложна физически, а также чрезвычайно тяжела в эмоциональном и моральном плане.
Актер - подневольный работник, он вынужден полностью выполнять требования режиссера
Иногда это чертовски тяжело. Но надо. Работа такая.
При всей бредовости показанной в спектакле «Прекрасная маркиза» истории, занятые в постановке актеры сумели хоть как-то вытянуть действо.
Если полностью отстраниться от того, что они играли, и сосредоточиться на том, как они играли, то можно досидеть до конца и даже временами получить удовольствие.
Отыскать в своих творческих закромах оправдание своего существования на сцене, не скатиться до дешевой телекомедии дорогого стоит.
Ольга Петрова в роли Карлин Бонетти на протяжении практически всего спектакля вызывает интерес. За ней любопытно наблюдать, она живая.
Откинем несколько моментов, когда ей приходилось давать совсем уж авторские А. Сергеева реплики, на уровне маппет-шоу.
В остальном ее Карлин узнаваемый персонаж, мать, желающая выдать сына за достойную женщину.
Да и Елизавета Лапина после совершенно дурацкого начала находит какую-то свою внутреннюю палочку-выручалочку и старается реально вести линию роли. Хоть это и практически невозможно в предлагаемых автором обстоятельствах.
Органична и довольно смешна Екатерина Семина в роли Эсмеральды. Хороший типаж, узнаваемый.
По всему видно, что и актеры, и режиссер как могли пытались оживить мертвую ткань пьесы.
И в связи с этим главный вопрос, главная претензия не к ним, а к руководству калужского областного драмтеатра: зачем была утверждена к постановке столь неоднозначная пьеса?
Заполнить пустоту после снятия с репертуара комедий с участием Игоря Кумицкого? Вернуть его зрителя в театр?
Если так, то этим спектаклем руководители калужского драматического этой цели, скорее всего, не достигнут.
16+
