Посторонние не допускаются, женщины голоса не имеют: что калужские крестьяне решали на сходках

Продолжаем цикл статей об истории Калуги и области.

Напомним, каждую пятницу в 20:00 мы публикуем исторические очерки о нашем городе, известных земляках и их судьбе.

Все исторические публикации можно посмотреть в разделе История Калуги.

Сегодня расскажем о крестьянских сходах в деревнях.

Сотрудники этнографического бюро князя Тенишева в конце ХIХ – начале ХХ вв. писали про Жиздринский уезд:

«Если в деревне нужно решить какой вопрос или объявить о чем, староста говорит десятскому, чтобы он вызвал всех крестьян-домохозяев на сходку.

Десятский идет из дома в дом, стучит в окно и объявляет о сходе. 

Если десятского нет дома, кто-нибудь из семейных исполняет его обязанности.

Женщины на сходки допускаются, но права голоса не имеют.

Когда мужики уходят в отхожие промыслы, часто на сходку приходят хозяйки дома. Вдовы обязаны приходить на сходку, если их дети малы.

Если же сыну 15 лет, то идет он, а не мать.

В деревне Новой Федору Морюшонку было 14 лет, когда умер его отец, и на сход приходил он, а не мать, хотя в то время новинцами решался вопрос покупки земли у князя Вадбельского». 

Помогают сиротам

«На сельские сходки крестьяне ходят в домашнем платье, на волостные же надевают праздничное.

Сельские сходки бывают на улице, в ненастные дни – в хате старосты. Посторонние на эти сходы допускаются.

На сельских сходах решаются вопросы не только те, которые касаются всего общества, но и вопросы, касающиеся кого-нибудь из жителей деревни.

Я знаю несколько таких примеров.

В самую рабочую пору в Новой умерла вдова Аксинья Иванова, у неё осталось трое детей: старшему сыну было 16 лет, второму сыну – 10, а девочке – 6 лет.

Староста собрал сходку и предложил убирать миром весь хлеб вдовы в первый праздничный день и полевые работы делать миром по праздникам, так как дети очень малы и сами ничего не могут делать.

Мужики согласились со старостой. И все полевые работы были поделаны крестьянским миром».

Выдали замуж

«Крестьянин деревни Новой Никита Морюшонок имел от первого брака дочь Маланью.

Маланья была хорошая работница, поэтому мачеха не хотела выдавать ее замуж и всем женихам отказывала.

Никита же – пьяница, за дочь постоять не мог, да и для себя находил выгодным, чтобы дочь работала в поле, а он мог сидеть в кабаке.

Наконец, в судьбе Маланьи принял участие один крестьянин – Иван Козлов, человек для нее посторонний.

Он узнал, что нее сватается жених из деревни Высокой, человек хороший, из богатого двора, а ему отказывают.

Тогда Козлов отправился к старосте и заявил, что девку обижают, поэтому за нее должен вступиться мир.

Староста собрал сходку, позвали отца Маланьи – Никиту.

На вопрос старосты, почему он не выдает дочь замуж, Никита ответил, что у него нет средств на свадьбу.

Козлов предложил ему денег в долг с тем, чтобы следующее лето сын Никиты прожил у него работником – конюхом.

Тогда Никита сказал, что он свою дочь замуж не отдаст, потому что она хорошая работница, и что ни жениха, ни сватов в дом к себе ни пустит. И ушёл со схода.

- Вот что, братцы, я вам скажу, – обратился Козлов к мужикам. – Хоть Никита и отец, а ради зелья проклятого хочет дочь свою счастья лишить.

Маланье 21 год, если она в этот год не выйдет замуж, то в следующем году хорошие сваты за нее не поедут, она будет перестарок.

Матери родной у неё нет, вступиться за нее некому, так за нее должен вступиться мир.

Я согласен сыграть свадьбу в своей хате, за свой счет, если жених согласиться отдать на лето Маланью ко мне в работницы и если Маланья согласна выйти за этого жениха.

Сход согласился с Козловым, что к Маланье родные относятся несправедливо и уполномочил его пристроить девку.

Через неделю после схода в доме Ивана Козлова была свадьба Маланьи.

Мачеха на свадьбу не пошла и не хотела отдавать вещи Маланьи. Отец же пришел на свадьбу и напился пьян.

- Где водка, тут уж и Никита придет, - смеялись мужики».

Продал втрое дороже

«Крестьянин деревни Высокая – Мороз – купил у мещанина Волкова луг за 5 рублей, потом перепродал его крестьянину деревни Красный бор Романову за 15 рублей.

Когда высокинцы узнали, что Мороз воспользовался малодушием Романова и продал ему луг втрое дороже настоящей цены, то на сходе приказали Морозу больше 12 рублей с Романова не брать, что тот и исполнил.

Я ни разу не слышала, чтобы на сельском сходе мужики были подкуплены или что-нибудь сделали за водку, но на волостном суде подкупить легко».