Тушенку мы обменивали у американца на кофе: космонавт рассказал в Калуге, о меню на МКС
Космический полет на корабле «Союз» Сергей Ревин совершил в мае- сентябре 2012 года, провел на орбите 125 суток.
В Калуге космонавт рассказал, что из еды просил взять на МКС, почему спать в невесомости удобнее, чем на Земле.
И зачем им привозят бумажные письма.
- Мы работаем на космической станции и, соответственно, наши экипажи международные, - говорит Сергей. - Я летал с Геннадием Падалкой и представителем США Джо Акабо.
На тот момент мы летали только нашими, российскими, кораблями. Сейчас немножко идет модернизация корабля, он позволяет достаточно уверенно летать в космосе на ближних, околоземных орбитах.
Пока что, к сожалению, летаем только вокруг Земли. Конечно, хотелось бы полетать и подальше.
Наш корабль, по сути-то, пришел из когда-то задуманной программы лунных полетов – не для посадки, а именно для облетов Луны.
Когда мы проработали несколько месяцев на МКС, к нам прилетели астронавт НАСА Сунита Уильямс, Акихико Хосидэ и Юрий Маленченко.
У нас сложилась дружеская атмосфера. Не смотря на активную работу с утра до вечера, находилось время общаться.
Приятные ощущения
- Станция достаточно крупная, порядка 100 метров: соединенные между собой герметичные цилиндрические модули. По размерам она сравнима с футбольным полем.
У каждого члена экипажа есть своя каюта со спальным мешком, прикрепленным к стене и иллюминатором.
Уже через день-два в невесомости привыкаешь, что понятия пол и потолок условны.
Спать в вертикальном состоянии даже комфортнее, чем на Земле, потому что позвоночник в невесомости расправляется, по ощущениям приятнее, чем на самом мягком, ортопедическом матрасе.
На МКС нет стиральной машины, белье нам привозится из расчета на три дня. Потом оно обратно запаковывается и утилизируется.
Мешки переносятся в грузовик, он отстыковывается и полностью сгорает в атмосфере.
Кстати, несмотря на наличие современных средств связи, вместе с продуктами, оборудованием, вещами, грузовик нам привозит бумажные письма. Это дань традиции.
На станции мы ставим на письма печать и потом вернуть все это на Землю, это ценится коллекционерами.
Может испортить настроение
- За несколько месяцев до полета мы проходим дегустацию космического питания. По специальной шкале оцениваем каждое блюдо - максимальная оценка 9 баллов. Эти оценки учитывают при формировании нашего рационав.
Вкусы у всех разные, и не все блюда нам нравятся. Но важно, чтобы еда приносила радость - в космосе психологическое состояние решает многое.
Невкусная пища может испортить настроение, вызвать раздражение, а нам нужна слаженная работа и позитивный настрой.
Когда я готовился к полету, особенно переживал, что летом не смогу есть свежую чернику. Поэтому попросил включить в рацион черничное варенье.
Правда, домашнее нельзя - только заводскую упаковку. На станции это варенье мне очень нравилось, хотя сейчас кажется слишком приторным. Может, рецепт был другой.
Есть у нас и особая традиция - накануне старта мы всегда устраиваем шашлыки. Это такой ритуал, последнее земное удовольствие перед долгими месяцами космической жизни.
Тущоенка на бартер
- На МКС уже давно не используют тюбики с едой. Со времен первых полетов Гагарина и Титова сохранились только три вида: два соуса (плодово-ягодный и томатный) и мёд.
Основной рацион сейчас - это консервы (разные виды рыбы, мяса, гарниры) и сублимированные продукты, преимущественно супы, которые мы разводим водой разной температуры.
Есть также творог, овощные соки - когда пьешь, чувствуешь вкус моркови и свеклы.
Особую радость доставляет грузовик с Земли, который привозит свежие продукты вроде помидоров - это настоящий деликатес на станции.
Запомнился случай, когда нашему коллеге Андре Кейперсу из Голландии доставили большой кусок сыра. Мы хранили его в холодильнике и ели по праздникам, растягивая удовольствие.
Я нарезал сыр на маленькие кусочки и угощал экипаж - Гена Падалка, например, просто открывал рот, а я плавненько отправлял ему кусочек... Застолья на МКС проходят весело.
А у Джо был гавайский кофе, очень хороший сорт, даже эксклюзивный. Кофе растворимый, но по вкусу похож на зерновой. У нас тоже есть растворимый кофе, сделанный в Краснодаре.
Но у Джо кофе был очень вкусный.
И у нас есть бартер. Например, Джо очень любил нашу свиную тушенку с горшком. Банки большие и периодически накапливались излишки, 3-5 банок за какой-то период накопилось, и мы меняли их на кофе. делает оно просто: надо кипяточку залить в пакет.
У нас есть перерывы в работе. В этот момент заваришь кофе, подлетаешь с ним к иллюминатору: смотришь на Землю и пьешь. З
емля красивая и ночью, и днем: и европейская часть, и Москва, и Восточная Азия и побережье Северной и Южной Америк. Все освещено.
16 раз мы встречаем закаты и рассветы. Эти моменты наполнены особой романтикой.
Уникальная экосистема наша Земля, надо ее беречь. Если у нас будет какая-то масштабная катастрофа, нам некуда, по сути, лететь с нашей планеты. Луна и Марс пока недостижимы.
Пламя в иллюминаторе
- Когда мы возвращаемся, идем в сторону Земли, на высоте примерно 100 км происходит разделение корабля на три части корабля.
Две части сгорают в атмосфере. А отсек с тремя космонавтами движется к Земле.
Мы летаем с первой космической скоростью, это примерно 7,9 км в секунду или 28 тысяч км в час. За полтора часа делаем один виток вокруг Земли. И эту кинетическую энергию надо погасить.
Тормоза, как в автомобиле, у нас нет, поэтому используется сила трения. Атмосферу проходим, летим, как метеорит, объятый пламенем.
Смотришь в иллюминатор - пламя, пламя, пламя. Потом - копоть, темнота, но внутри лампочки горят и приборы работают. И видишь, как перегрузка нарастает, но все штатно, все хорошо.
Скорость практически гаснет. На высоте 10 км раскрывается парашют.
В последний момент, за метр до земли, срабатывают двигатели мягкой посадки.
К нам сразу приближаются спасатели, медицина, инструкторы, помогают покинуть наш спусковой аппарат.
Чувствуешь себя нормально, единственное, что может подташнивать, вестибулярный аппарат все-таки реагирует. Но, в принципе, терпимо.
