«Меня берегли бабушкины молитвы»

Роза Ужина всю жизнь прожила в Калуге, помнит город еще довоенным. Многие события, которые происходили здесь, она видела собственными глазами. И ей есть что рассказать.

Дом на Набережной
— Родилась я в Калуге в 1938 году. Папа умер, когда мне исполнилось 8 месяцев. Мама вскоре снова вышла замуж. В 1940 году родился братик Юра.

Растили и воспитывали нас мамины родители. Дедушка был обувщиком. Бабушка — домохозяйка, хотя закончила гимназию и пела в церковном хоре. У бабушки и дедушки было четверо сыновей и дочь. Вся семья жила в большом доме, который находился на ул. Набережной, где городской парк, рядом с «Живым мостом» (так тогда его называли). Центр дома — кухня с большой белой русской печкой, вдоль нее — лавка, на которой сияли, как солнце, 4 начищенных самовара. Умывальник, дедушкин верстак, кровать для отдыха днем и большой стол, на котором бабушка готовила еду. Кухня была просторная, светлая. И все вкусное находилось здесь.

Дом стоял в середине большого двора с песочницей, качелями и цветником. За домом — сарай с козами, кроликами, курами.
А дома жили канарейки. Им нравился звук, когда дедушка проводил ножиком по краю хрустальной вазы. Птицы так заливались — казалось, весь дом звенит и поет!

На обед собиралась вся семья, ставилось много еды. Приходили дяди, подкидывали нас под потолок, мы визжали от восторга и высоты. Взрослые, отобедав, начинали петь русские народные песни. Я тоже хотела, соорудила из табурета сцену, залезла и упала, разбив лоб. Запахло йодом. Переполошившиеся родственники успокаивали: «До свадьбы заживет!» Я была проказница, но меня никогда не наказывали.

Напугала немца
— Один день я запомнила особенно. Родственники были чем-то расстроены, бабушка причитала: «Что же теперь будет? Как жить?» Мне тогда было три с половиной года, и я услышала новое слово — «война». Бабушка собрала на фронт четверых сыновей и зятя. Мама днями и ночами работала в госпитале. Вскоре пришла похоронка, через год — вторая. Бабушка все время громко плакала, лежала, почти не вставая. Дедушка плакал молча. Я подходила ко всем по очереди и жалела.

Потом я услышала еще одно новое слово — немцы. По радио сообщали: «Воздушная тревога!» Укрытием был окоп, вырытый в холме, глиняный, под ногами чавкала вода, под потолком чадила лампа. При каждом объявлении тревоги нас быстро собирали. Так продолжалось долго. Бегать приходилось и днем, и ночью. Потом прошел слух, что немцы вот-вот будут в Калуге. И они не заставили себя ждать, появились в нашем доме. Один немец был начальником, а второй приносил ему еду, чистил сапоги и одежду. Я в щелочку наблюдала за ними. Однажды с верхней ступеньки лестницы я свалилась прямо на немца. Он сидел, вытянув ноги к огню в печке. Сильно напугала его, он аж вскочил. Я была в стеганой безрукавке, больших валенках и в платке, завязанном на спине. Дедушка меня схватил и унес на кухню.

Пуля в подушке
— Прошел новый слух, что придут наши и освободят. Однажды немецкий офицер сказал дедушке, чтобы мы уходили, наши дома сожгут. Дедушка с бабушкой в большие плетеные санки уложили нас, а сверху — подушки. Дедушка повез нас с Набережной на Баумана, к родственникам. Я слышала свист, напоминающий вьюгу. Когда мы приехали, дедушка рассказал о стрелке. Стали смотреть вещи и в подушке нашли пулю. Ее вытащили и долго хранили.

Радостные вести
— Наши войска пришли в Калугу. Немцы не успели сжечь дом, и мы вернулись. Питались картошкой со свеклой. Предусмотрительность бабушки нас выручала, у нее были кое-какие запасы. Появились карточки на хлеб. Бабушка, собираясь за хлебом, всегда брала меня с собой, чтобы я дома ничего не натворила.

Мы часто болели. Приходил врач, давал таблетки стрептоцида белого и красного, ставили банки. Брату выписывали дополнительное питание из детской консультации, он был очень слабым и плохо ел, думали, что не поправится. Бабушка, когда нас мыла, сокрушалась: «Да за что же это все детям!» Никто не знал, когда будет конец войне.

Дедушка учил нас петь «Катюшу», мы ее знали назубок. Потом у нас остановились 20 наших солдат. Они ремонтировали переправу. Дедушка и бабушка о них заботились. Вскоре прозвучало слово «Победа!» Стали появляться радостные вести.

Три раза тонула
— Перед школой меня отправили в пионерский лагерь. Там я заболела скарлатиной с осложнением на сердце, и меня оставили на год дома. Сидеть было скучно. Однажды я услышала, что надо перед покраской очистить крышу, и залезла на самый верхний конек. И вдруг вижу деда, он бежит меня спасать. От страха я вздрогнула, сандалии стали разъезжаться в разные стороны, я вцепилась своими тоненькими пальчиками в стык железа, было больно. Дед закричал: «Держись!» — и быстро оказался рядом со мной. Бабушка внизу охала и причитала.

Три раза я тонула в Оке. Один раз, когда училась плавать, второй — когда охотилась за майскими жуками и свалилась с «Живого моста». Тогда меня вытащила чья-то сильная рука — мужчина проходил мимо. А женщина, которая все видела, так мне нахлестала по пятой точке… Я со всех ног припустила на чердак, отжала форму, потом тихо слезла, будто только пришла из школы. Но бабушка сказала: «Не ври, я все знаю, мне рассказали соседи». Последний раз я тонула около пляжа, где раньше работал землеснаряд. Шла по дну реки и почувствовала, что песок уходит из-под ног. Помню, что опускаюсь в яму, вижу, как сыплется золотой песок и лучи солнца его освещают. Но вдруг я почувствовала под ногами что-то твердое, оттолкнулась и выпрыгнула на поверхность. Увидела пляж и поплыла в его сторону, сильно старалась. Легла на песок, меня трясло. Я вспомнила, что меня предупреждали о яме и водовороте. Но мне бояться было нечего — хранили бабушкины молитвы.

Детские проказы
— Я ходила в 57-ю железнодорожную женскую школу. Любила учителей: по рукоделию — Эльгу Моисеевну, по физкультуре — Антонину Васильевну.

Однажды брат с другом донимали меня: то в окно, то в двери стучали. Ну я думаю: «Сейчас вам задам!». Вдруг стук в дверь. Я беру ковш холодной воды, открываю и выливаю эту воду. А за дверью оказался мой учитель математики Владимир Иванович. Мне стыдно, а брат смеется. В школьные годы я много проказничала, маму постоянно вызывали в школу.

Ходила на занятия по гребле в общество «Шахтер» (на берегу Оки рядом с мостом). Пришел на тренировку — получи талон в столовку. И отдых, и покушать есть. И все — рядом с домом. Пришла в Морской клуб, выбрала скутер. Инструктор Борис Павлович Лайковский был вежлив, терпелив. Смотреть наши занятия собиралось много народу. Потому что это было красиво — мы носились среди брызг и волн на маленьком суденышке. Я была одна-единственная скутеристка.

Я никогда не скучала — коньки, лыжи, вязание, шитье, вышивка. Люди, соседи, учителя, наставники — все были отличные, добрые, сердечные люди!

обратная связь
Дорогие читатели! Расскажите нам о Калуге, которую вы запомнили. Пишите по адресу: 248000, г. Калуга, ул. Комарова, 36; [email protected]. Свое мнение оставляйте в комментариях.