Мнимый Мольер или Лекарь поневоле?
Молодой режиссер Константин Солдатов поставил знаменитую одноактную комедию так, как не додумался до него никто.
Мнения калужан, увидевших премьеру спектакля по пьесе Жана-Батиста Мольера «Лекарь поневоле», были неоднозначны.
Большинство говорили о том, что ничего не поняли, кому-то постановка понравилась, а искушенные театралы в один голос утверждали, что костюмы и декорации, ритм и музыка привели их в неописуемый восторг. Среди поклонников премьерного спектакля оказался и первый мэр Калуги Виталий Черников. Его, архитектора по образованию, особенно впечатлили костюмы, придуманные Элей Невинной, и художественные изыски Максима Железнякова. Но были и другие впечатления.
— Мне показалось, что все это я где-то уже видел, — задумчиво произнес один из заядлых театралов в перерыве между первым и вторым актом. — То ли в «Двенадцатой ночи», то ли в «Игроках». Или в «Герое»?.. А заглавная песня — из «Дома Солнца»? Создается впечатление, что режиссер собрал спектакль из успешных моментов других постановок. А может, мне это только показалось? Не знаю… Надо посмотреть второй акт, может, как-то все прояснится…
Не прояснилось даже после буфета. Зритель ушел задумчивым и неразговорчивым.
Нет смысла пересказывать содержание пьесы. Надо идти и смотреть. И желательно до просмотра не читать Мольера вовсе. Потому что это будет бесполезно — в двухчасовом спектакле мало что осталось от небольшого драматического первоисточника. Это оказалось под силу нашей драме, где служат сплошь гении. И это не шутка! Актерскому составу Калужского драмтеатра может позавидовать любой столичный.
Главного персонажа, Сганареля, играет Сергей Путинцев, потрясающе проявивший себя в «Доме Солнца». И в «Лекаре» Сергей неудержим! Мартина, его жена, — Екатерина Клейменова, Жаклина, кормилица, — обожаемая калужанами Светлана Никифорова. Жеронт — Александр Глухов; Лука, слуга Жеронта, — Михаил Кузнецов, наш Пьер Ришар. Валер, организатор мероприятий, — Леонид Клец, ныне телезвезда одного из местных телеканалов, Робер — Вячеслав Голоднов, игравший вместе с Михаилом Ульяновым в «Ворошиловском стрелке». Просто ради того, чтобы посмотреть на этих актеров, уже стоит идти в театр.
Написанный почти 350 лет назад немного хулиганский фарс Мольера — история на все времена. И, как сказал в одном из интервью режиссер Константин Солдатов, «играть в нее» можно, оттолкнувшись от любого времени и стиля, — история о пройдохе и шарлатане все равно останется понятной и смешной. Однако… Зритель во время просмотра по большей части безмолвствовал, или, точнее сказать, недоумевал: где смеяться, где плакать? И тайком искоса поглядывал на соседа, как реагирует тот.
Звездный состав актеров старался как мог: радовался, громко подавал свой текст. Но складывалось такое впечатление, что все действующие лица жили на сцене сами по себе, не подозревая о присутствии партнеров. И в какой-то момент вдруг стало ясно, чего не хватало действу. Недоставало актеров, выносящих плакаты: «Смеяться», «Аплодисменты», «Плакать» и т. п., а соответственно, и реакции зала. Самыми активными были зрители первого ряда. Вот на них-то и надо было ориентироваться. Но зал как-то неохотно поддерживал веселящихся и даже кричавших «браво»! Но, тем не менее, очень удивительным оказался финал пьесы. Такому количеству цветов позавидовал бы любой суперкассовый спектакль.
Говорят, что Мольер — драматург невероятно театральный. Возможно. Ведь театр — это всегда загадка и провокация. В этой пьесе каждый из героев — сознательно или вовсе не подозревая об этом, — играет какую-то роль. И зритель поневоле оказывается вовлеченным в эту хитрую игру. Наверное, стоит еще раз пойти и посмотреть калужского «Лекаря поневоле».
Большинство говорили о том, что ничего не поняли, кому-то постановка понравилась, а искушенные театралы в один голос утверждали, что костюмы и декорации, ритм и музыка привели их в неописуемый восторг. Среди поклонников премьерного спектакля оказался и первый мэр Калуги Виталий Черников. Его, архитектора по образованию, особенно впечатлили костюмы, придуманные Элей Невинной, и художественные изыски Максима Железнякова. Но были и другие впечатления.
— Мне показалось, что все это я где-то уже видел, — задумчиво произнес один из заядлых театралов в перерыве между первым и вторым актом. — То ли в «Двенадцатой ночи», то ли в «Игроках». Или в «Герое»?.. А заглавная песня — из «Дома Солнца»? Создается впечатление, что режиссер собрал спектакль из успешных моментов других постановок. А может, мне это только показалось? Не знаю… Надо посмотреть второй акт, может, как-то все прояснится…
Не прояснилось даже после буфета. Зритель ушел задумчивым и неразговорчивым.
Нет смысла пересказывать содержание пьесы. Надо идти и смотреть. И желательно до просмотра не читать Мольера вовсе. Потому что это будет бесполезно — в двухчасовом спектакле мало что осталось от небольшого драматического первоисточника. Это оказалось под силу нашей драме, где служат сплошь гении. И это не шутка! Актерскому составу Калужского драмтеатра может позавидовать любой столичный.
Главного персонажа, Сганареля, играет Сергей Путинцев, потрясающе проявивший себя в «Доме Солнца». И в «Лекаре» Сергей неудержим! Мартина, его жена, — Екатерина Клейменова, Жаклина, кормилица, — обожаемая калужанами Светлана Никифорова. Жеронт — Александр Глухов; Лука, слуга Жеронта, — Михаил Кузнецов, наш Пьер Ришар. Валер, организатор мероприятий, — Леонид Клец, ныне телезвезда одного из местных телеканалов, Робер — Вячеслав Голоднов, игравший вместе с Михаилом Ульяновым в «Ворошиловском стрелке». Просто ради того, чтобы посмотреть на этих актеров, уже стоит идти в театр.
Написанный почти 350 лет назад немного хулиганский фарс Мольера — история на все времена. И, как сказал в одном из интервью режиссер Константин Солдатов, «играть в нее» можно, оттолкнувшись от любого времени и стиля, — история о пройдохе и шарлатане все равно останется понятной и смешной. Однако… Зритель во время просмотра по большей части безмолвствовал, или, точнее сказать, недоумевал: где смеяться, где плакать? И тайком искоса поглядывал на соседа, как реагирует тот.
Звездный состав актеров старался как мог: радовался, громко подавал свой текст. Но складывалось такое впечатление, что все действующие лица жили на сцене сами по себе, не подозревая о присутствии партнеров. И в какой-то момент вдруг стало ясно, чего не хватало действу. Недоставало актеров, выносящих плакаты: «Смеяться», «Аплодисменты», «Плакать» и т. п., а соответственно, и реакции зала. Самыми активными были зрители первого ряда. Вот на них-то и надо было ориентироваться. Но зал как-то неохотно поддерживал веселящихся и даже кричавших «браво»! Но, тем не менее, очень удивительным оказался финал пьесы. Такому количеству цветов позавидовал бы любой суперкассовый спектакль.
Говорят, что Мольер — драматург невероятно театральный. Возможно. Ведь театр — это всегда загадка и провокация. В этой пьесе каждый из героев — сознательно или вовсе не подозревая об этом, — играет какую-то роль. И зритель поневоле оказывается вовлеченным в эту хитрую игру. Наверное, стоит еще раз пойти и посмотреть калужского «Лекаря поневоле».
