Александр БАРАННИКОВ: «Надо что-то делать с мозгами»

Корреспондент «Калужского перекрестка» беседует с театральным режиссером о Булгакове, Достоевском и творческих планах.
Поводами для встречи с театральным режиссером - Александром Баранниковым - послужили юбилей выдающегося писателя Михаила Булгакова, 120-летие которого отмечается в эти дни, начавшийся в минувшие выходные телесериал о Достоевском и связанная с этими именами работа режиссера в театре.

«И на башне появился лик»
- В репертуаре нашего театра есть спектакль «Белая гвардия» по роману Булгакова. Что для вас значит его творчество?
- Я тысячу раз перечитывал «Мастера и Маргариту», это один из моих любимых романов. Когда был студентом, где-то в восьмидесятые годы, серьезнее с творчеством писателя познакомился. Тогда фильм «Бег» появился, спектакль в Театре им. Моссовета.
Мне «Белая гвардия» нравилась изначально и, когда стал пьесой заниматься, обнаружил, что она ужасная. Почему? Потому что написана на основе гениального романа, но несколько раз переделывалась. Этим она исковеркана.
Представьте себе человека, который сделал несколько пластических операций - и что из этого вышло. Недавно проводил мастер-класс в Кемерове для актеров и режиссеров Кузбасса. Я об этом говорил. В Спасской башне Кремля была замурована икона. То, что на ней висит постылая звезда, это другой вопрос. На самом деле это сюр, китч. Так вот, нашлись люди, которые слой штукатурки сняли - и там проявился лик. Нечто подобное попытался сделать я: обратился к первоисточнику, роману. Сделал собственную инсценировку первой части романа. Такой композиции больше нет.
- Вам ближе у Булгакова реалистическая составляющая или мистико-религиозная?
- Если вы обратили внимание, в «Белой гвардии» мистическая составляющая присутствует, когда на сцене появляется немецкий генерал. У Булгакова все, что связано с немцами, связано с сатаной. Когда на Патриарших прудах появляется Воланд, Иван Бездомный спрашивает у него: «А вы кто по национальности, немец?» Воланд задумался и сказал: «Да, пожалуй что немец». Это дало мне повод сделать немца Воландом. Этот интертекст, то есть отсылки к тому, что будет написано потом, очевиден.

Полезный опыт с Достоевским
- А Достоевский, вроде вы его ставили?
- В Калуге я его не ставил. Когда-то давно Роман Валентинович Соколов, работавший главным режиссером театра, будучи страстным поклонником карточной игры, хотел поставить «Игрока». Это была его большая мечта, но не сложилось. Я поставил Достоевского в Румынии. Работал тогда главным режиссером Кишиневского
республиканского театра. Через Кишинев вышел на Румынию, был там на нескольких фестивалях. А потом они меня пригласили, посмотрев «Вишневый сад» калужского театра. Кстати, это был очень хороший спектакль, один из лучших за его новейшую историю.
Спектакль по Достоевскому получился сложным - четыре с лишним часа с тремя антрактами. Я опять сам сделал ин-сценировку. Это был полезный опыт. Нам очень многое удалось открыть на территории текста.
Достоевский - это мой любимый писатель. Вся западноевропейская литература обязана именно ему. Томас Манн, Стефан Цвейг, Альбер Камю, Жан-Поль Сартр - все они подпитывались Достоевским и перелопачивали то, что он сделал. И у Булгакова, кстати, много чего есть от Достоевского.
- Для иностранцев пришлось адаптировать текст?
- Нет, это же общеевропейская история. История выбора, история жизни, веры и неверия. Это вечная тема, она универсальна. По-румынски спектакль назывался очень любопытно: «Крима шии пидякса». Было несколько очень хороших исполнителей, работа была интересной, я пробыл там почти полгода.
Город назывался в переводе на русский язык «Святой Георгий». Он населен румынами и венграми. Румынами - в меньшей степени. Все это произошло после распада Австро-Венгерской империи. Там даже в театре работают две труппы - венгерская и румынская. С румынской труппой я этот спектакль и поставил.
Больше у меня опыта работы с Достоевским не было, но в любой своей работе я так или иначе опираюсь на него. Это как закон, потому что, если говорить о мотивации поведения, каких-то вещах, связанных с подсознательными проявлениями персонажей, всегда надо думать о Достоевском. Это великий человек, гениальный писатель, знаток человеческой души, бездны и Бога.

«Есть эпизоды, за которые не стыдно»
- Вы упомянули о Сибири, что-то там ставили?
- Спектакль, который когда-то ставил у нас в театре, - «Загнанную лошадь» Франсуазы Саган. Год назад я там уже ставил «Опасные связи» Шодерло де Лакло. Опыт был довольно удачный, меня пригласили снова. Многое в первом спектакле удалось: прекрасная сценография, прекрасная музыка. Они чаще хотели бы видеть меня там, но это не всегда удается, потому что я ведь еще и в кино снимаюсь.
- Да? В каком?
- Сейчас должен выйти сериал «Сердце Марии», там в главных ролях заняты Антон Макарский, Лариса Лужина, Дмитрий Муляр, другие хорошие актеры. Я раньше в основном в эпизодах снимался, а здесь роль сквозная, на протяжении всего фильма. Не главная, но есть несколько эпизодов, за которые не стыдно. Сейчас сериал купил Первый канал.
Снялся в сериале «Детективные истории» - идет такой для домохозяек - в главной роли в одной из серий. Они все самостоятельные. И я был человеком, вокруг которого все действие крутится. Уже 16 фильмов есть с моим участием.
Ну и «Сердце Марии» пойдет. Там не будут стрелять, это такой мистический сериал. Суть заключается в том, что погибает женщина - подруга главного героя. Ее сердце пересаживают молоденькой девочке, и она потом того парня встречает. И это сердце начинает к нему взывать.
- Интересно, почему у нас любят сейчас такую мистику и все сверхъестественное?
- Надо что-то делать с мозгами. Как Михаил Афанасьевич говорил: «Разруха не в клозетах, разруха в мозгах».
Что я могу сделать для этого? Я вступил в свой 60?й год, сейчас для меня начнется юбилейный сезон. Задум есть хороший, попытаюсь его реализовать, поставить хорошую пьесу из мирового театрального репертуара.