«Дети должны жить со мной!»
Борьбу за детей отчаявшиеся родители ведут не только в
залах суда, но и на страницах прессы.
История о том, как у калужанки Татьяны Антонюк бывший муж пытается отнять дочь, утверждая, что молодая женщина психически нездорова и наркозависима, уже знакома нашим читателям.
Публикация сразу получила большой резонанс. За несколько дней на сайте газеты было оставлено более ста комментариев. В числе первых на статью отозвался муж Татьяны — Сергей Антонюк. Позже он сам пришел в редакцию и изложил свою версию произошедшего.
Сказка
— Я — старший сын в семье военного врача. Мама — дефектолог-логопед с высшим педагогическим образованием, — рассказывает Сергей. — Семья наша самая обычная. Приоритеты — любовь, взаимопонимание, труд, и еще раз труд. С детства — военные городки, неустроенный быт, разные школы. По примеру отца решил стать врачом. Закончив институт, начал работать под руководством Святослава Федорова. К 28 годам я уже состоявшийся врач-офтальмолог, доктор медицинских наук.
Пришло время создавать семью. Однажды в кафе я случайно встретил Татьяну Ларькову — скромную, удивительно «тихую» девушку из обычной калужской семьи. Еще до свадьбы она переехала ко мне, что по нынешним временам не грех. Странности в поведении любимой меня почему-то не насторожили. Ее замкнутость, какая-то отрешенность и односложные ответы на самые разные вопросы я списывал на особенности воспитания. Перед свадьбой Татьяна стала переживать: «Выхожу замуж раньше сестер, Бог меня накажет» — и потребовала, чтобы родители встречали нас с крестом и иконой, чем удивила не только мою семью, но и своих родственников.
— После свадьбы — отдельная шикарная квартира в престижном районе Москвы, — продолжает Сергей. — Работая, я мотаюсь по России, а у нее с утра до ночи сестры. «Скромница» быстро привыкла к деньгам — обучение на права, автомобиль «Пежо» и отдых в пятизвездочных отелях.
Первые ласточки
— Несмотря на беременность и роды, Татьяна продолжает учебу в институте, — вспоминает бывший супруг. — Мои родители относятся к ней, как к дочери, во всем помогая и поддерживая. Но будущая мама на официальный учет становиться не стала. Скрыв от семьи, посещала «своего» врача, делала УЗИ и принимала массу препаратов, чтобы не потерять ребенка. Стало заметно, что жена что-то скрывает. Только после настойчивых просьб она рассказала о проблемах. Но... Лучшие врачи помочь уже не смогли. В 2005 году у нас рождается мальчик с нарушениями деятельности центральной нервной системы.
— Посовещавшись с родственниками, назвали сына, как моего отца и деда Татьяны, Владимиром. Но четыре месяца по имени к ребенку мать не обращается, говоря, что в ее школе Вовочками называли дурачков.
Мои родители носятся со здоровьем Татьяны и сына — десятки посещений различных клиник. И все с бабушкой и дедушкой. Зато родители со стороны молодой мамы по полгода не посещают дочь и внука, никак не помогают. Пусть живет и крутится сама — такова была их идеология.
"Сын уже больше года живет со мной - счастлив, доволен, ходит в садик, учит английский", - говорит Сергей.
Про «лыжи налево»
— От сидения дома у Татьяны развился комплекс неполноценности, все чаще слышались слова: «Ты — профессор, я — никто», — продолжает бывший муж. — Появляются глупая ревность и подозрительность. Да, я врач, и коллективы обычно женские, но кроме плодов больного воображения — никаких фактов. О том, чтобы «навострить лыжи налево», не могло быть и речи.
Рождение Маши
— Через некоторое время мы решились на рождение еще одного ребенка, — повествует Сергей Антонюк. — И снова возникла угроза прерывания беременности. Мы обратились к лучшим врачам, но роды все равно были преждевременные. И вновь — патология центральной нервной системы у ребенка. Опять клиники, врачи, массажи.
Из-за проблем со здоровьем дети нуждались в постоянных медицинских процедурах. Пока мы жили в Москве, они были прикреплены к поликлинике Газпрома, там работает мой отец. Да и позже мы возили детей туда, чтобы сделать прививки или пройти обследование.
Отец так же, как и мама, очень любит дочь Машу, хочет ее видеть и быть с ней рядом.
Брянск
— Подлечив ребятишек, перебираемся с семьей в Брянск. Там при поддержке депутатов города мы открыли в жилом доме мини-центр хирургии глаза, — говорит Сергей.
Я много работал, но дома было не до отдыха. Кругом — грязь. Сын практически на мне: мама потеряла с ним душевный контакт. И почти не общалась с дочерью. Пришлось нанимать няню. А здесь новые проблемы. Татьяна заявляет, что ей «хочется полетать за окном», что из-за нее все беды в мире... Посовещавшись с родственниками, вместе с отцом Татьяны и ее сестрой Надей везу супругу к врачам. Диагноз неутешительный, необходимо стационарное лечение. Мчимся в Москву к известному светиле на консультацию, но приговор тот же. Несмотря на лечение, самочувствие больной ухудшается, и мои родители везут ее в специализированную клинику.
Таблетки
— После интенсивного курса Татьяну отпустили на выходные домой, дав с собой психотропные таблетки, которые она просто бросила на туалетном столике, — тяжело вздыхает Сергей. — По примеру матери сын Вова выпил три таблетки сильнейшего препарата и с нарушением сердечной деятельности попал в реанимацию. Слава богу, бабушка вовремя заметила, и ребенка спасли. А молодую маму отправили лечиться дальше.
Через неделю после выписки к Татьяне приезжает ее мать Галина Владимировна. Я очень прошу тещу остаться и присмотреть за дочерью, помочь ей прийти в себя, но та уезжает, отказав в помощи. Выписанные таблетки закончились, а встать на учет и официально получать медикаменты жена отказывается. Неожиданно — под влиянием сестер и сославшись на то, что в Калуге у нее есть знакомый психиатр, — горе-мамаша на три недели уезжает, бросив детей на няню и моих родителей.
Калужский «чудо-доктор»
— По объявлению в газете Татьяна находит частного врача, — продолжает бывший супруг. — Доктор в больших количествах выписывал ей серьезные психотропные препараты. Через некоторое время к «спецснабжению» подключилась и тетя супруги, работающая заведующей в одной из аптек Сухиничей. После неофициального курса лечения в Калуге Татьяна каждый раз возвращается с мешком медикаментов. Эффект неустойчивый — то полная апатия, то избыточная веселость и странная эйфория. Постепенно замечаем: часть препаратов, что она принимает, могут относиться к наркотической группе.
Пытался разобраться. «Чудо-доктор» от комментариев отказывался, а пациентка на учет вставать не хотела. Все чаще слышалось вранье, а постоянное нахождение под «кайфом» вело к тому, что дом зарастал грязью, болели дети. Я долго метался, не знал, что делать, пока не произошла очередная история.
Странное отравление
— Однажды у Татьяны подскочила температура. Ей стало плохо, и «скорая» с мешком любимых «колес» увезла ее в инфекционную больницу, — с возмущением вспоминает Сергей. — Она говорит, что заболела в семье одна, намекая на то, что ее могли отравить. Это ложь! Вместе с ней «прихватило» годовалую Машу и Вову, только лечились они дома под присмотром моей мамы. Как-то наш сын принес бабушке пакет с лекарствами Татьяны. Препараты доступны детям, мы были в шоке! Видя, что невестка деградирует на глазах, моя мама в отчаянии обращается в УФСКН по Брянской области, которое изымает у женщины более 700 таблеток. Начинается расследование. Правда, по закону вины большой за ней нет — сильнодействующие препараты она покупала для личного потребления.
Побег
— Когда все оправились после отравления, Татьяна, у которой на тот момент был период ремиссии, поехала с Машей на майские праздники погостить в Калугу. Вову брать с собой она не стала. В определенный срок наши девочки не вернулись. Звоню жене и слышу в ответ: «Я не вернусь, я вас всех ненавижу!» Вскоре по совету сестер и мамы она решила разводиться. Оформила копии свидетельств о рождении, из московской детской поликлиники забрала медкнижку Маши, «забыв» при этом карточку сына. С ее стороны стали выдвигаться разные иски, целью которых было разуть доктора-«олигарха». Так, в мае 2009 года наша семья распалась, и началась целая череда судов между мной и матерью моих детей.
Судебные тяжбы
— В мае 2009 года я подал на развод и заявление в суд с требованием определить место проживания детей со мной и о признании Татьяны Антонюк недееспособной. За этот год было уже несколько судов и разбирательств. А бывшая супруга прошла судебно-психиатрическою экспертизу. Суд постановил, что дети должны жить со мной, но она всячески этому препятствует и не дает мне общаться с дочерью.
Публикация сразу получила большой резонанс. За несколько дней на сайте газеты было оставлено более ста комментариев. В числе первых на статью отозвался муж Татьяны — Сергей Антонюк. Позже он сам пришел в редакцию и изложил свою версию произошедшего.
Сказка
— Я — старший сын в семье военного врача. Мама — дефектолог-логопед с высшим педагогическим образованием, — рассказывает Сергей. — Семья наша самая обычная. Приоритеты — любовь, взаимопонимание, труд, и еще раз труд. С детства — военные городки, неустроенный быт, разные школы. По примеру отца решил стать врачом. Закончив институт, начал работать под руководством Святослава Федорова. К 28 годам я уже состоявшийся врач-офтальмолог, доктор медицинских наук.
Пришло время создавать семью. Однажды в кафе я случайно встретил Татьяну Ларькову — скромную, удивительно «тихую» девушку из обычной калужской семьи. Еще до свадьбы она переехала ко мне, что по нынешним временам не грех. Странности в поведении любимой меня почему-то не насторожили. Ее замкнутость, какая-то отрешенность и односложные ответы на самые разные вопросы я списывал на особенности воспитания. Перед свадьбой Татьяна стала переживать: «Выхожу замуж раньше сестер, Бог меня накажет» — и потребовала, чтобы родители встречали нас с крестом и иконой, чем удивила не только мою семью, но и своих родственников.
— После свадьбы — отдельная шикарная квартира в престижном районе Москвы, — продолжает Сергей. — Работая, я мотаюсь по России, а у нее с утра до ночи сестры. «Скромница» быстро привыкла к деньгам — обучение на права, автомобиль «Пежо» и отдых в пятизвездочных отелях.
Первые ласточки
— Несмотря на беременность и роды, Татьяна продолжает учебу в институте, — вспоминает бывший супруг. — Мои родители относятся к ней, как к дочери, во всем помогая и поддерживая. Но будущая мама на официальный учет становиться не стала. Скрыв от семьи, посещала «своего» врача, делала УЗИ и принимала массу препаратов, чтобы не потерять ребенка. Стало заметно, что жена что-то скрывает. Только после настойчивых просьб она рассказала о проблемах. Но... Лучшие врачи помочь уже не смогли. В 2005 году у нас рождается мальчик с нарушениями деятельности центральной нервной системы.
— Посовещавшись с родственниками, назвали сына, как моего отца и деда Татьяны, Владимиром. Но четыре месяца по имени к ребенку мать не обращается, говоря, что в ее школе Вовочками называли дурачков.
Мои родители носятся со здоровьем Татьяны и сына — десятки посещений различных клиник. И все с бабушкой и дедушкой. Зато родители со стороны молодой мамы по полгода не посещают дочь и внука, никак не помогают. Пусть живет и крутится сама — такова была их идеология.
"Сын уже больше года живет со мной - счастлив, доволен, ходит в садик, учит английский", - говорит Сергей.
Про «лыжи налево»
— От сидения дома у Татьяны развился комплекс неполноценности, все чаще слышались слова: «Ты — профессор, я — никто», — продолжает бывший муж. — Появляются глупая ревность и подозрительность. Да, я врач, и коллективы обычно женские, но кроме плодов больного воображения — никаких фактов. О том, чтобы «навострить лыжи налево», не могло быть и речи.
Рождение Маши
— Через некоторое время мы решились на рождение еще одного ребенка, — повествует Сергей Антонюк. — И снова возникла угроза прерывания беременности. Мы обратились к лучшим врачам, но роды все равно были преждевременные. И вновь — патология центральной нервной системы у ребенка. Опять клиники, врачи, массажи.
Из-за проблем со здоровьем дети нуждались в постоянных медицинских процедурах. Пока мы жили в Москве, они были прикреплены к поликлинике Газпрома, там работает мой отец. Да и позже мы возили детей туда, чтобы сделать прививки или пройти обследование.
Отец так же, как и мама, очень любит дочь Машу, хочет ее видеть и быть с ней рядом.
Брянск
— Подлечив ребятишек, перебираемся с семьей в Брянск. Там при поддержке депутатов города мы открыли в жилом доме мини-центр хирургии глаза, — говорит Сергей.
Я много работал, но дома было не до отдыха. Кругом — грязь. Сын практически на мне: мама потеряла с ним душевный контакт. И почти не общалась с дочерью. Пришлось нанимать няню. А здесь новые проблемы. Татьяна заявляет, что ей «хочется полетать за окном», что из-за нее все беды в мире... Посовещавшись с родственниками, вместе с отцом Татьяны и ее сестрой Надей везу супругу к врачам. Диагноз неутешительный, необходимо стационарное лечение. Мчимся в Москву к известному светиле на консультацию, но приговор тот же. Несмотря на лечение, самочувствие больной ухудшается, и мои родители везут ее в специализированную клинику.
Таблетки
— После интенсивного курса Татьяну отпустили на выходные домой, дав с собой психотропные таблетки, которые она просто бросила на туалетном столике, — тяжело вздыхает Сергей. — По примеру матери сын Вова выпил три таблетки сильнейшего препарата и с нарушением сердечной деятельности попал в реанимацию. Слава богу, бабушка вовремя заметила, и ребенка спасли. А молодую маму отправили лечиться дальше.
Через неделю после выписки к Татьяне приезжает ее мать Галина Владимировна. Я очень прошу тещу остаться и присмотреть за дочерью, помочь ей прийти в себя, но та уезжает, отказав в помощи. Выписанные таблетки закончились, а встать на учет и официально получать медикаменты жена отказывается. Неожиданно — под влиянием сестер и сославшись на то, что в Калуге у нее есть знакомый психиатр, — горе-мамаша на три недели уезжает, бросив детей на няню и моих родителей.
Калужский «чудо-доктор»
— По объявлению в газете Татьяна находит частного врача, — продолжает бывший супруг. — Доктор в больших количествах выписывал ей серьезные психотропные препараты. Через некоторое время к «спецснабжению» подключилась и тетя супруги, работающая заведующей в одной из аптек Сухиничей. После неофициального курса лечения в Калуге Татьяна каждый раз возвращается с мешком медикаментов. Эффект неустойчивый — то полная апатия, то избыточная веселость и странная эйфория. Постепенно замечаем: часть препаратов, что она принимает, могут относиться к наркотической группе.
Пытался разобраться. «Чудо-доктор» от комментариев отказывался, а пациентка на учет вставать не хотела. Все чаще слышалось вранье, а постоянное нахождение под «кайфом» вело к тому, что дом зарастал грязью, болели дети. Я долго метался, не знал, что делать, пока не произошла очередная история.
Странное отравление
— Однажды у Татьяны подскочила температура. Ей стало плохо, и «скорая» с мешком любимых «колес» увезла ее в инфекционную больницу, — с возмущением вспоминает Сергей. — Она говорит, что заболела в семье одна, намекая на то, что ее могли отравить. Это ложь! Вместе с ней «прихватило» годовалую Машу и Вову, только лечились они дома под присмотром моей мамы. Как-то наш сын принес бабушке пакет с лекарствами Татьяны. Препараты доступны детям, мы были в шоке! Видя, что невестка деградирует на глазах, моя мама в отчаянии обращается в УФСКН по Брянской области, которое изымает у женщины более 700 таблеток. Начинается расследование. Правда, по закону вины большой за ней нет — сильнодействующие препараты она покупала для личного потребления.
Побег
— Когда все оправились после отравления, Татьяна, у которой на тот момент был период ремиссии, поехала с Машей на майские праздники погостить в Калугу. Вову брать с собой она не стала. В определенный срок наши девочки не вернулись. Звоню жене и слышу в ответ: «Я не вернусь, я вас всех ненавижу!» Вскоре по совету сестер и мамы она решила разводиться. Оформила копии свидетельств о рождении, из московской детской поликлиники забрала медкнижку Маши, «забыв» при этом карточку сына. С ее стороны стали выдвигаться разные иски, целью которых было разуть доктора-«олигарха». Так, в мае 2009 года наша семья распалась, и началась целая череда судов между мной и матерью моих детей.
Судебные тяжбы
— В мае 2009 года я подал на развод и заявление в суд с требованием определить место проживания детей со мной и о признании Татьяны Антонюк недееспособной. За этот год было уже несколько судов и разбирательств. А бывшая супруга прошла судебно-психиатрическою экспертизу. Суд постановил, что дети должны жить со мной, но она всячески этому препятствует и не дает мне общаться с дочерью.
