Лиза Невинная оживляет души калужан

В Инновационном культурном центре до конца октября можно увидеть загадочные акварели Лизы Невинной.

Она знает, что где-то на окраине азиатского городка, в маленьком ателье осень нашивает на зиму снежинок и туч, а где-то есть «теплица» для замученных душ — там Каин и Авель сидят в обнимку, а Анна Каренина снимается в фильме братьев Люмьер, а ещё где-то дамы развешивают сети из спагетти…

Елизавета Невинная не просто художник-акварелист — она философ. Каждая её картина — это рассказ, эссе со своей драматургией, со своими персонажами. Весёлые и грустные, философские и очень личные сюжеты. Рассматривать картины можно бесконечно.

В атмосферу творчества Лиза была погружена с самого рождения. Её мама Эля Невинная — художник, скульптор, керамист, долгое время работала в областном драмтеатре. Папа — художник, ювелир, искусствовед Борис Невинный.

— До какого-то возраста я вообще не знала, что бывают люди не художники, — признаётся Лиза. — Мои родители — художники, наши друзья — художники, их дети хотели стать художниками…

— Что вы любили рисовать в детстве?

— Иллюстрации к книгам! У нас семья книголюбов, особенно много читает папа. Собрана большая коллекция и художественной литературы, и книг по искусству. У меня была любимая — «История истинного простофили по имени Грибуль» Жорж Санд. И, как я сейчас понимаю, любимой она стала из-за иллюстраций потрясающего художника Геннадия Спирина. Мне посчастливилось случайно взять эту книгу, родители вместе со мной стали рассматривать картинки. Это было нечто! Мне всегда нравятся вещи, где иллюстрации взаимодействуют с текстом: муми-тролли Туве Янссон — погружаешься в какой-то бесконечный мир… Я до сих пор под них засыпаю.

— Есть такая картина, которая перевернула вашу жизнь?

— Есть несколько художников, которые вызывают трепет и бесконечное восхищение. И я постоянно думаю, что эта магия не может каждый раз срабатывать, но снова открываю альбом, и у меня аж дыхание останавливается, слёзы на глаза наворачиваются… Это Александр Воцмуш, акварелист, который живёт в Севастополе, Андрей Ремнёв — классик масляной живописи. Как он умело интерпретирует! Его портреты — это чудо!

— Вы никогда не думали о том, чтобы получить нетворческое образование?

— Существует стереотип, что художник — это необес­печенный человек, который с хлеба на воду перебивается. Но я выросла в творческой семье, видела много мастеров, которые занимаются разными видами искусства и вполне достойно зарабатывают на жизнь. Для меня не было вопроса: голодный, но свободный или обеспеченный и порабощённый, деньги или творчество.

— А для саморазвития?

— Помимо живописи я занимаюсь ювелиркой и преподаванием, езжу на психологические семинары, тренинги. Всё, что связано с педагогикой, мне интересно, разные альтернативные школы…

— Когда вы рисуете, думаете ли о том, чтобы понравиться зрителю?

— Мне нравится фраза «Художник, целясь во вкусы публики, рискует совершить самоубийство». Мне важно, чтобы даже после того, как прошло некоторое время, картина мне всё равно нравилась. Если я влюблена в работу, это мой посыл публике. Бывает, что я работаю, работаю, работаю и мне категорически не нравится, что получилось. Хотя все вокруг говорят: «Это классно!» Да, возможно, она кому-то понравится, но, если я неудовлетворена, не имею права показать эту работу. Это как с ребёнком — если ты хорошо его воспитал, дальше он украшает жизнь всех остальных.

— Вы хотите, чтобы ваши дети Люба и Ваня стали художниками и продолжили творческую династию?

— Я хочу, чтобы они были счастливыми. А счастье — это когда на тебя не давят, когда поддерживают, растят таким, каким ты рождён. В человеке заложено всё, и, когда окружающая его среда благоприятна, это выходит и расцветает.Некая оранжерея должна быть. Я оранжерея для своих детей. Я делаю всё, чтобы им было хорошо. Они очень разные. Люба хотела стать художником, но ушла из художественной школы. Я ей разрешила и считаю, что она должна искать и быть уверенной в своём выборе. А Ваня — технарь, инженер, он проектирует мосты, делает роботов, любит оружие. У нас в семье никто с этим не был связан. И он так мощно фонтанирует — я понимаю, что он себя нашёл, и только поддерживаю.

Елизавета Невинная с родителями Элей и Борисом и детьми Любой и Ваней.

— Нет, ну можно, конечно, спешить… Можно уткнуться носом в дорогу и мчаться на всех парах, сходя с ума, кто там впереди тебя обогнал. Но если поднять глаза от руля, откроются такие дали… Если не спешить, можно любоваться.

— Должно быть на свете такое место, где всё у всех хорошо. Теплица для замученных душ. Оранжерея для несчастных влюблённых. Где Моцарт и Сальери пьют на брудершафт, подбадриваемые Бахом, Адам и Ева закусывают яблочным пирогом, Ромео и Джульетта целуются под столом… У всех должно быть место передышки.

— Был спортивный интерес, как в нашей семье вырастет художник, — говорит мама Лизы Эля НЕВИННАЯ. — Я не хотела, чтобы дочка была, например, просто инженером. Долгое время мы жили в однокомнатной квартире. Ребёнок просто крутился под столом, когда я лепила, рисовала. И мы с мужем придумали такой метод, чтобы она захотела стать художником, — копирование. Когда ей было 2 года, давали ей копировать картины с мадоннами Микеланджело, Леонардо да Винчи, любое Средневековье. Потом Лиза много училась, прошла свой путь. И у нас такие баталии были по поводу искусства, о роли в искусстве, что можно, что нельзя… А сейчас все бури улеглись. И я очень высоко ценю её как художника. Она работает круглые сутки. При этом ухитряется преподавать, заниматься семейными делами. Развивается, бывает в Москве на выставках. И в её работах видно, что ей есть что сказать, — картины трудоёмкие, многосложные.

«Сети из спагетти».

«Дырка от бублика. Оптимист и пессимист».

Эта статья была опубликована в №42 газеты «Калужский перекрёсток» от 18.10.2017. Ещё больше интересных материалов в электронном архиве издания.