Навальный и Офицеров с матерком обсудили калужский лес
В кировском суде огласили аудиозапись прослушки нецензурных телефонных переговоров бизнесменов.
С середины апреля и до сих пор в Кирове идет суд над известным блогером и оппозиционером Алексеем НАВАЛЬНЫМ. Его обвиняют в крупных хищениях при сделках с лесом Кировской области.
А в четверг, 30 мая, в суде прослушали аудиозаписи телефонных переговоров Навального со вторым подсудимым – Петром ОФИЦЕРОВЫМ, которые сделали спецслужбы в ходе расследования уголовного дела. В изобилующих матершиной разговорах упоминается и Калужская область. А именно, организация работы лесной отрасли в нашем регионе, что заинтересовало Навального. Разговор, записанный спецслужбами, состоялся 6 августа 2009 в 20:21
Приводим расшифровку материалов прослушки. В диалоге ниже слова Алексея Навального помечены как «М1», а Петра Офицерова «М2».
М2: Слышишь, хочешь пару слов скажу про это, про организацию лесного департамента в Калужской области, буквально минуту?
M1: В какой области?
М2: В калужской.
M1: Давай, расскажи.
М2: Короче, там была такая же байда типа КОГУПа, ну только поменьше, но схема была такая же пришел новый губернатор, Артамонов, который, собственно область из дотационной вытащил в нормальную это
M1: Ну, ну.
М2: Вот. И короче — что они сделали — они разогнали всю эту х..рню полностью, теперь есть структура, которая занимается лесом там — ну, зачистка леса, то есть лесохозяйственными работами. Пожарами занимаются две структуры: первая структура - это МЧС, а вторая структура... (не договаривает). Короче, все сельхозпроизводители - они обязаны короче сделать все противопожарные ... (не договаривает). Ну противопожарные работы по отношению поля-лес. И вот тоже... (не договаривает).
M1: Нет, ну подожди, ну, а платят-то МЧСу, кто платит?
М2. Федеральный бюджет.
M1: Ну, это хорошо, за пожары... (говорят одновременно)
М2: ... потому что лесной пожар...
M1: за пожары - федеральный бюджет. А тому лесохозяйственному предприятию кто платит?
М2: Лесохозяйственному предприятию платит тоже бюджет. За отводы, за чистку лесов, за... (не разборчиво)
M1: Нет, ну видишь, у нас-то проблема в том, что мы не можем им заплатить... (не разборчиво).
М2: Слушай дальше. Ты дослушай сначала, блин.
M1: Давай, давай. Говори.
М2: Вот, короче, а вот то, что КОГУП там считает противопожарной деятельностью, да - это федеральный закон, который обязывает всех сельхоз производителей опахивать свои поля. Делать так называемые «минеральные полосы». То есть, пять метров от леса в сторону поля. Вот. Короче, дальше фишка какая — дальше они создали вторую часть, которая занимается спекуляциями на лесе. То есть, условно говоря, то есть лес, весь лес, в ведении департамента лесного хозяйства, по ходу. Они каждый год в каждом районе организовывают аукционы, причем ... (не договаривает) и продают лес по нереально высокой цене, по 600 рублей, но эти деньги идут в бюджет.
M1: Ну.
М2: При этом... (не разборчиво) аукцион следующего плана: они продают в аренду себе ровно столько леса, сколько смогут переработать. Потому что спекуляциями занимается областная организация и деньги идут прямо в бюджет.
M1: Ну так и у нас спекуляциями занимается областная организация и деньги идут в бюджет.
М2: А деньги куда идут?
M1: Нет, ну деньги идут, предполагается, что они идут в бюджет, но у нас ровно такая же схема, спекуляцией занимается областная организация.
М2: Но только там человек сорок занимается этой спекуляцией, понимаешь, как бы?
M1: Понимаю.
М2: Маленькая организация, которая... (не договаривает) А здесь три тысячи живет, понимаешь? Вот такая разница, поэтому схема, по которой я вот сейчас ты помнишь мы с тобой разговаривали, я сейчас начал поспрашивать, оказалось, вот такая же фигня есть: маленькая организация, которая занимается лесохозяйственными работами и финансируется из бюджета. А вторая, которая отдельно именно занимается не переработкой, и только этой спекуляцией.
M1: Перепродажей.
М2: Да. Они как бы весь этот объем продают им. И вот это, а то получается байда какая: КОГУП зарабатывает, эти деньги просирает, понимаешь, ни инвестирования, ничего не происходит. Просто деньги прожигаются.
M1: Угу, ну понятно. Да, ты ну послушай, а ты можешь эту вот Калужскую область (не разборчиво) мы бы тут, чтоб почитать можно было, систематизировать - попросить тебя сделать?
М2: Ну, это надо мне как бы все это - все это, мы с тобой же так, со слов сейчас, по телефону потрындели.
M1: Угу.
М2: Надо туда - там, наверное, поговорить с кем-то.
M1: Ладно, окей.
М2: Через пару неделек могу сделать.
M1: Угу. Ладно, я тебе позже перезвоню.
М2: Ну давай, буду ждать, угу.
Напомним, уголовное дело по ситуации вокруг «Кировлеса» ,фигурантами которого стал известный оппозиционер Алексей Навальный и его бизнес-партнер Петр Офицеров, тянется уже не один год, но дошло до суда только сейчас. Навального обвиняют в хищении леса на сумму 16 миллионов рублей. Оппозиционер все обвинения отвергает.
А в четверг, 30 мая, в суде прослушали аудиозаписи телефонных переговоров Навального со вторым подсудимым – Петром ОФИЦЕРОВЫМ, которые сделали спецслужбы в ходе расследования уголовного дела. В изобилующих матершиной разговорах упоминается и Калужская область. А именно, организация работы лесной отрасли в нашем регионе, что заинтересовало Навального. Разговор, записанный спецслужбами, состоялся 6 августа 2009 в 20:21
Приводим расшифровку материалов прослушки. В диалоге ниже слова Алексея Навального помечены как «М1», а Петра Офицерова «М2».
М2: Слышишь, хочешь пару слов скажу про это, про организацию лесного департамента в Калужской области, буквально минуту?
M1: В какой области?
М2: В калужской.
M1: Давай, расскажи.
М2: Короче, там была такая же байда типа КОГУПа, ну только поменьше, но схема была такая же пришел новый губернатор, Артамонов, который, собственно область из дотационной вытащил в нормальную это
M1: Ну, ну.
М2: Вот. И короче — что они сделали — они разогнали всю эту х..рню полностью, теперь есть структура, которая занимается лесом там — ну, зачистка леса, то есть лесохозяйственными работами. Пожарами занимаются две структуры: первая структура - это МЧС, а вторая структура... (не договаривает). Короче, все сельхозпроизводители - они обязаны короче сделать все противопожарные ... (не договаривает). Ну противопожарные работы по отношению поля-лес. И вот тоже... (не договаривает).
M1: Нет, ну подожди, ну, а платят-то МЧСу, кто платит?
М2. Федеральный бюджет.
M1: Ну, это хорошо, за пожары... (говорят одновременно)
М2: ... потому что лесной пожар...
M1: за пожары - федеральный бюджет. А тому лесохозяйственному предприятию кто платит?
М2: Лесохозяйственному предприятию платит тоже бюджет. За отводы, за чистку лесов, за... (не разборчиво)
M1: Нет, ну видишь, у нас-то проблема в том, что мы не можем им заплатить... (не разборчиво).
М2: Слушай дальше. Ты дослушай сначала, блин.
M1: Давай, давай. Говори.
М2: Вот, короче, а вот то, что КОГУП там считает противопожарной деятельностью, да - это федеральный закон, который обязывает всех сельхоз производителей опахивать свои поля. Делать так называемые «минеральные полосы». То есть, пять метров от леса в сторону поля. Вот. Короче, дальше фишка какая — дальше они создали вторую часть, которая занимается спекуляциями на лесе. То есть, условно говоря, то есть лес, весь лес, в ведении департамента лесного хозяйства, по ходу. Они каждый год в каждом районе организовывают аукционы, причем ... (не договаривает) и продают лес по нереально высокой цене, по 600 рублей, но эти деньги идут в бюджет.
M1: Ну.
М2: При этом... (не разборчиво) аукцион следующего плана: они продают в аренду себе ровно столько леса, сколько смогут переработать. Потому что спекуляциями занимается областная организация и деньги идут прямо в бюджет.
M1: Ну так и у нас спекуляциями занимается областная организация и деньги идут в бюджет.
М2: А деньги куда идут?
M1: Нет, ну деньги идут, предполагается, что они идут в бюджет, но у нас ровно такая же схема, спекуляцией занимается областная организация.
М2: Но только там человек сорок занимается этой спекуляцией, понимаешь, как бы?
M1: Понимаю.
М2: Маленькая организация, которая... (не договаривает) А здесь три тысячи живет, понимаешь? Вот такая разница, поэтому схема, по которой я вот сейчас ты помнишь мы с тобой разговаривали, я сейчас начал поспрашивать, оказалось, вот такая же фигня есть: маленькая организация, которая занимается лесохозяйственными работами и финансируется из бюджета. А вторая, которая отдельно именно занимается не переработкой, и только этой спекуляцией.
M1: Перепродажей.
М2: Да. Они как бы весь этот объем продают им. И вот это, а то получается байда какая: КОГУП зарабатывает, эти деньги просирает, понимаешь, ни инвестирования, ничего не происходит. Просто деньги прожигаются.
M1: Угу, ну понятно. Да, ты ну послушай, а ты можешь эту вот Калужскую область (не разборчиво) мы бы тут, чтоб почитать можно было, систематизировать - попросить тебя сделать?
М2: Ну, это надо мне как бы все это - все это, мы с тобой же так, со слов сейчас, по телефону потрындели.
M1: Угу.
М2: Надо туда - там, наверное, поговорить с кем-то.
M1: Ладно, окей.
М2: Через пару неделек могу сделать.
M1: Угу. Ладно, я тебе позже перезвоню.
М2: Ну давай, буду ждать, угу.
Напомним, уголовное дело по ситуации вокруг «Кировлеса» ,фигурантами которого стал известный оппозиционер Алексей Навальный и его бизнес-партнер Петр Офицеров, тянется уже не один год, но дошло до суда только сейчас. Навального обвиняют в хищении леса на сумму 16 миллионов рублей. Оппозиционер все обвинения отвергает.
