Как лечат в наших больницах

Наш корреспондент испытал на себе все прелести местной медицины, попав к врачам с острой болью.

Коллеги знают, что торжественная бледность на прошедшей неделю назад пресс-конференции экс-министра на моем лице была не по причине скорбности момента, а от непонятного происхождения болей внизу справа — в месте, где бывает аппендицит.

Бомжи и зеки
Я все пыталась забыть эту боль и даже ушла на маникюр после работы, но, промучившись день, к вечеру я вняла причитаниям мамы и попала в приемный покой областной больницы.

Дело было уже в десятом часу. На бледно освещенных лампами дневного света больничных каталках возлежали два порезанных бомжа в крови и грязи. Вокруг них сердобольно суетились аккуратные беленькие медсестры в резиновых перчатках. Тетеньки звали бомжей любимками и красотулями, те в ответ материли теть. Врачи прикалывались над ранеными, но прилежно зашивали их. Привели симпатичного паренька в наручниках с целой бригадой — аж четыре штуки — полицейских. Парень на что-то явно косил, выглядел при этом совершенно здоровым и даже строил глазки. Мне. Больше приличных людей там не было. Разбитые лица, порезанные бомжи, подравшийся пацан-подросток со сбитыми коленками и подозрением на сотрясение (у него, кстати, ничего не диагностировали и отпустили с миром).

Резать отказались
Ко мне сначала заслали гастроэнтеролога. Серьезный бородатый дядька долго отчитывал меня, что приехала не в Кондрово (я живу в Дзержинском районе), а в Анненки. Я вообще не отвечала. Я не поеду в Кондрово. Ту больницу кличут моргом, да и пилить туда из Льва Толстого час, а не 15 минут, как до областной. В общем, док понажимал на меня, сказал, что на аппендицит непохоже, а похоже на песок в мочеточнике. Я испугалась еще сильнее, а он ушел, ворча и сопя.

Когда всех порезанных развезли по палатам, а я осталась одиноко сидеть в приемном покое, ко мне наконец изволил выйти хирург. Лицо у него было таким, что с ним хотелось покурить и поржать, а не рассказывать, что где болит. Сергей Бычков — так звали моего нового героя — раздел меня и уложил. Начало мне понравилось. Потом он мне продавил весь живот, перевернул туда-сюда, все-все у меня выспросил, почесал подбородок и сказал, что на песок это непохоже и резать он меня не будет. Анализы оказались неплохими, с совсем незначительными изменениями, которые на аппендицит не тянут. Меня отпустили, подтвердив мой собственный диагноз: «я не знаю, что это». На выходе из смотровой я встретила толпу ребят, которые пытались доказать медсестре в приемном покое, что могут сами выбирать, куда ехать (их отправляли в БСМП, поскольку они из Калуги). Кого тогда принимают в областной? Только бомжей? Меня, приехавшую из района, ругали, их, приехавших из города, — тоже… Я не знаю, как на самом деле должны работать больницы ночью. Но, по-моему, все же как-то не так.

Пустынная поликлиника
На этом страдания не закончились: живот ведь не прошел, диагноз поставлен не был. Следующей высотой, которую мне предстояло покорить, была сельская поликлиника во Льва Толстого. Опасаясь очереди из бабуль, я пошла чуть позже открытия. Прихожу — ни души. Ни бабуль, ни врачей. Минут 40 прождала у одинокой пустой регистратуры, пока найдется хоть кто-нибудь, кто даст мне карточку к терапевту. Или поставит в очередь. Очереди, конечно, тоже не было. Пара человек на процедурах, еще тетушка — на учете из-за эндокринологии, и, в общем-то, все. Однако лечить меня не торопились. Терапевт полистала ночное заключение из Анненок, снова сказала, что это не аппендицит и не песок, и отправила на УЗИ. Это, говорит, только платно. И смотрит на меня выжидательно. Ну что делать? Давайте платно. Ты, говорит, поезжай в третью, там подешевле.

На УЗИ вселили уверенность
Платное УЗИ в третьей городской больнице делают всем подряд. Там между лифтами есть специальный кабинет платных услуг, а под ультразвуковые исследования отдано полкоридора на четвертом этаже. УЗИ малого таза плюс исследование почек вышло чуть дороже 1100 рублей.

В первом кабинете очень вежливая и заботливая врач по фамилии Ермакова сразу поняла, что мне страшно знакомиться со своим внутренним миром, а еще страшнее  — узнать, что там что-то не так, поэтому исследование вела очень деликатно и вселила в меня уверенность в выздоровлении, за что ей большое спасибо. Выяснилось, что воспалений у меня почти нет. Врач рекомендовала пройти гастроэнтеролога, подозревая, что болит там кишечник — для летнего фруктового периода это совсем не редкость. Но этого специалиста я отложила на отпуск, тем более что со страху вроде не так уж сильно и болит…

Остались только вопросы
А выводы из увлекательного путешествия по трем больницам за сутки будут следующие. Во‑первых, вопрос к Минздраву: неужели нельзя сделать все исследования сразу и в одном месте, а заодно поставить диагноз и назначить лечение? Боль была острой и непонятной. Хирург Бычков сжалился и пытался впороть мне спазмолитик, но я отказалась. Мне хотелось лечить что-то адресно, а не снимать симптомы. Во‑вторых, вопрос к областной больнице: вы уверены, что правильно все делаете, особенно когда отказываетесь принимать больных? В‑третьих, вопрос к сельской больнице: почему бы не взять анализы, не дать направление к специалистам? А заодно — уж не знаю к кому вопрос — почему не выписывается больничный на время обследования? Время-то рабочее, а я не на работе. Мне предложили выписать справку, что я была в больнице в этот день, но какое дело до этой справки отделу кадров? По-хорошему — обследоваться можно только в отпуске, в отпуске за свой счет или в отгулах — а это нехорошо. Я, честно, так и не стала писать на отгул — пусть это будет заданием редакции. Но ведь в больницу ходят не только журналисты. Давайте больничный!


обратная связь
Дорогие читатели! А с какими проблемами вы сталкиваетесь в наших больницах? Или, может, кто-то отметит, что медицина стала лучше? Пишите нам по адресу: 248000, г. Калуга, ул. Космонавта Комарова, 36. E‑mail: [email protected]
или по телефону: (4842) 79–04–54 (доб. 214). Свое мнение оставляйте в комментариях.

Фото Игоря РУЛЕВА.