Глеклер: «Вся моя жизнь — театр»
За спектакль «Близкие друзья» Тамара ГЛЕКЛЕР получила приз за лучшую женскую роль второго плана.
Яркая, многоплановая, характерная актриса. Она и без слов может сыграть сцену так, что по телу побегут мурашки. Тамара ГЛЕКЛЕР уверена, что у настоящего артиста маленьких ролей не бывает, даже в слова: «Кушать подано!» надо вкладывать душу.
На днях Тамара Евгеньевна получила приз Международного театрального фестиваля «Подмосковные вечера» за лучшую женскую роль второго плана, сыгранную в спектакле по повести Евгения Водолазкина «Близкие друзья».
Эта награда послужила поводом, чтобы поговорить о непростом творческом пути актрисы.
С Тамарой Евгеньевной мы сидим в её гримёрке. Здесь ей знаком каждый уголок. Ещё бы, ведь она почти 50 лет на сцене Калужской драмы! В это трудно поверить — выглядит актриса потрясающе, со вкусом одета.
— Эта награда стала для меня абсолютно неожиданной, — призналась она. — Мы с моим партнёром Сергеем Петровичем Корнюшиным играем в спектакле пару. Мне очень повезло, он чудесный партнёр. На сцене мы были единым целым…
От живописи — к сцене
— Стать актрисой было моей детской мечтой. Но я ничего не делала, чтобы её осуществить. В драмкружок меня не пускала мама, так как заниматься надо было вечером. Как-то в 7-м классе я давала интервью и призналась, что мечтаю сыграть Офелию, Дездемону, леди Макбет. А в газете напечатали, что я хочу сыграть Зою Космодемьянскую.
В моей семье все рисуют: я, мои дочери, внуки. После школы пошла в театр, но не актрисой, а в качестве художника-оформителя. Я собиралась поступать в художественный институт имени Сурикова. В театре меня заняли в спектакле. Это была какая-то современная колхозная пьеса. На сцене молодые артисты меня ужасно рассмешили. Я так безудержно хохотала, что на другой день вышел приказ снять меня со спектакля и больше на сцену не выпускать.
Казалось бы, на этом моя актёрская карьера должна закончиться, так и не начавшись. Но я вышла замуж за молодого человека, который мечтал стать актёром (ныне это народный артист России Михаил Пахоменко. — Прим. авт.). И мы по рекомендации театра решили поступать на театральное отделение Института искусств во Владивостоке. Я сначала подала документы в художественное, но потом решила — только театральное. И не прошла. Такое было потрясение! Казалось, дальше жизни нет…
Меня взяли в институт лаборанткой и даже разрешили ходить на занятия, причём на два отделения — режиссёрское и актёрское. Конечно, меня больше интересовало последнее. Я садилась в аудитории со студентами. Преподаватель спрашивает: «Кто пойдёт этюд делать?». Все сидят, а я иду! Молодая была, дерзкая. После первого курса меня зачислили — всё сдала. Без лишней скромности могу сказать, что я была на курсе лучшей.
На сцене с легендой
— После института попали с супругом в театр в Петропавловске-Камчатском. Мы там сыграли так много, что решили: это нам во вред. Не понимали, что актёру много работать полезно. Нам казалось, что всё даётся слишком просто, легко, что так нельзя. Были какими-то идеалистами.
Решили поехать куда-нибудь в центральную часть России. Сели, разделили карту и отправили заявки в Ленинград, Прибалтику и ещё в какой-то провинциальный театр.
Из северной столицы пришло приглашение с условием, что мы найдём прописку. Мы побоялись. Обманывать не умели.
В Москве была специальная театральная биржа, отправились туда. Нам предложили театр в Костроме. И мы согласились. Это был очень хороший театр, молодая труппа. Сыграли много больших ролей!
Одним из подарков судьбы Тамара Евгеньевна считает возможность сыграть на сцене с легендарным актёром, народным артистом СССР Николаем Гриценко. Фотографию со спектакля «Живой труп» и афишу с подписью Гриценко: «Благодарю за трепет, который нам только помог», она хранит многие годы.
— Николай Гриценко играл Федю Протасова, а я — Сашеньку. Эти репетиции были необыкновенными. Мы проигрывали их встречу в нескольких вариантах: как брат с сестрой, как с влюблённой девушкой. Существовать с ним на одной сцене было очень интересно. И играть с таким актёром — вы не представляете, какое счастье!
Проведя несколько сезонов в Костроме, супружеская чета Пахоменко решила сменить театр.
— Нам тогда казалось, что всё можно, всё у нас получится. Мы уезжали из театра не потому, что нам там было плохо, а потому что был зуд такой посмотреть: а что же есть ещё!
Они играли на сценах Могилёва, Рубцовска и волею судеб в 1971 году оказались в Калуге.
— Моей маме дали здесь квартиру. Мы приехали её смотреть. В калужском драмтеатре играли наши друзья — актёры из Костромы. Так мы и оказались в Калуге.
У Пахоменко-Глеклер к тому моменту родились две дочери с разницей в год и три месяца. Дети, дом, театр, что ещё нужно для счастья? Больше они не колесили по стране.
Чёрные дыры
— Мы искали себя. Актёр никогда не удовлетворён. А когда в Калугу приехали, у нас вторая дочь родилась, и мигрировать возможности уже не было. Калужский театр стал нашим домом. За эти годы многое было — и радостные, и тяжёлые моменты. Случались периоды, когда я ничего не играла. Так бывало даже у Михаила после его блестящих ролей — долгое затишье.
Мы называем такие периоды чёрными дырами. Так бывает и у великих актёров. Главное — верить, ждать и делать хорошо то маленькое, что тебе достаётся. Бывало, я играла прислугу, которая выходит на сцену и говорит лишь: «Приехал тот-то и тот-то!» — и уходит. Всё. В этом момент ты пытаешься сыграть так талантливо, как только можно. Пусть это всего лишь миг…
О своих несыгранных ролях Тамара Геклер говорить не любит.
— Конечно, у каждого актёра всегда есть что-то, что он хотел бы сыграть, но об этом говорить не принято. Смог ли бы ты, достоин ли ты? Конечно, у меня всегда были самые дерзкие замыслы. Особенно по молодости много амбиций. Мне казалось, что я сама могу всё сделать. Юношеский максимализм. Но чем старше становишься, тем больше понимаешь, что в одиночку работать неправильно. Хороший спектакль — результат труда огромного количества людей.
Семейная гавань
Тамара Глеклер и Михаил Пахоменко за годы брака сумели сохранить нежные, трепетные отношения. Такой долголетний брак в актёрской среде — редкость.
— Секрет семейного счастья? Любовь — больше ничего! Надо сплюнуть, — смеётся актриса. — Мы счастливая пара. Дома и на работе вместе. У нас замечательные дочери. Старшая Инга преподаёт в музыкальном училище, младшая — Надя — пошла по нашим стопам: она актриса в театре в Белгороде. Младший внук тоже какое-то время собирался стать артистом, он выходил на сцену в спектакле «Отчаянные мечтатели». Мальчик способный, у него много интересов: и рисует, и в музыкальной школе учится. Посмотрим, что из него получится. Вообще, я спокойна за своих дочерей, они нашли себя, счастливы в профессии.
Бесконечное счастье
Тамара Глеклер признаётся, что у неё нет любимых ролей. Каждая ей памятна и чем-то значима. Сейчас для неё каждый выход на сцену — счастье. И она хочет, чтобы оно длилось как можно дольше.
— Когда-то, ещё на Камчатке, я играла главную роль в пьесе «Таня». А не так давно в этой же пьесе сыграла небольшую роль бабушки. Она для меня очень дорога. Ведь в каждой роли, даже самой маленькой, ты хочешь о чём-то рассказать, а не себя показать. Ведёшь диалог с публикой. У меня чаще бывают вопросы, реже — ответы на них…
Театр — это всё. Вся моя жизнь. Ты живёшь на сцене. Всё время что-то рассказываешь о себе. К какому бы времени, эпохе пьеса не относилась, она всё равно про тебя.
Волнение перед публикой есть, пока стоишь за кулисами. Это у всех так бывает. Кто не боится, тот не артист. Сцена — это всегда преодоление. Мы чувствуем, как реагирует зал, захватил ли ты его внимание, следит ли он за игрой актёров. Если да, то тогда ничего не страшно, даже звонящие мобильные телефоны. А бывает, что контакта нет, это отражается и на игре. Значит, что-то с ней не так. Актёр подсознательно ориентируется на публику, вылавливает какие-то биотоки, ищет тех зрителей, которые идут с ним вместе, это опора, ты играешь для них.
— Калугу можно любить из-за одной только публики, — говорит Тамара Глеклер. — Она достойная, хорошая. Здесь каждый актёр найдёт своего зрителя.
На одной сцене с супругом в спектакле «Зелёная зона».
Тамара ГЛЕКЛЕР и Михаил ПАХОМЕНКО. 60-е годы XX века.
С Николаем ГРИЦЕНКО в спектакле «Живой труп».
«Трёхгрошовая опера». В роли Дженни-Малины.
С любимыми дочерьми Надей и Ингой.
Тамара Евгеньевна всегда любила сложные, характерные роли.
