«Ворошиловский стрелок»: как 20 лет назад в Калуге снимали известный фильм

В следующем году знаменитому фильму о пенсионере с СВД исполнится 20 лет.

«Выстрел» Станислава Говорухина действительно оказался снайперским, и его простая, но крепко скроенная история, точно попала в нерв эпохи.

Два возраста мести

Конечно, фильму немного не повезло выйти после балабановского «Брата»: соперничать в харизме с молодым Сергеем Бодровым пожилому Ульянову было непросто. Однако талант взял своё, и герой Ульянова хоть и не затмил Данилу Багрова, но всё равно полюбился зрителю, а фильм прочно занял свою нишу. И не просто занял, а стал 34-м в списке «100 главных русских фильмов 1992–2013» журнала «Афиша».

Прокат очередного кино о народном мстителе сопровождался скандалом. Говорухина обвиняли во всех грехах, начиная с романтизации самосуда и чуть ли не до поддержки силового решения чеченского конфликта.

Сам фильм иногда считают своеобразным прочтением такого поджанра эксплуатационного кинематографа, как rape and revenge (изнасилование и месть). Правда, в классическом изводе за оружие обычно берётся сама жертва, а здесь это делает её дед-ветеран по фамилии Афонин. А вообще, вкратце сюжет такой: троица молодых прожигателей жизни, один из которых сын полковника милиции, насилуют девушку Катю. Об этом узнаёт её дед, и они обращаются в милицию. Сначала всё идёт хорошо: насильников задерживают, они дают признательные показания. Но в дело вмешивается тот самый полковник, и обвинение разваливается. Надежды на закон больше нет, и ветеран решает действовать самостоятельно: продаёт свой домик и покупает снайперскую винтовку с глушителем. А дальше начинается собственно месть. Герой Михаила Ульянова методично наказывает всех злодеев, сам же при этом избегает правосудия при помощи сочувствовавшего ему участкового.

Калужский след

Таким образом, в «Ворошиловском стрелке», как и в «Брате», главный герой начинает стрелять, чтобы защитить родственника. Только у Данилы Багрова брат — бандит, а у ветерана Афонина внучка — студентка. То есть здесь герой — пенсионер, человек старой формации, не слишком вписавшийся в современные реалии. Он не вовлечён в бандитские разборки 90-х, а вынужден восстанавливать поруганную честь внучки, восставая против новых хозяев жизни — золотой молодёжи. Особенно ярко это смотрится из 2010-х, когда ты видишь, как советская глыба Ульянов расстреливает наглых Макарова и Башарова, которые вскоре оккупируют отечественное кино и сериалы.

Не у всех калужских актёров в фильме были слова, но даже в массовке они выглядели весьма колоритно.

Вообще, актёрский состав в фильме был на зависть многим: Ульянов, Пороховщиков, Гармаш, Галкин, Розанова, уже упомянутые Башаров и Макаров. В основу картины легла повесть Пронина «Женщина по средам», таким же было и рабочее название фильма. А переработать пронинский текст в киносценарий режиссёр доверил Юрию Полякову.

Из целой россыпи снимавшихся у нас в городе фильмов, «Ворошиловский стрелок», пожалуй, самый калужский. Калуга появляется здесь не только пейзажно. Многие сцены снимались в реальных квартирах, жителей активно задействовали в массовке, а ряд ярких эпизодов сыграли артисты наших театров.

Вспоминает Вячеслав Голоднов:

— Я только вернулся домой с дачи, хотел зайти в душ, и тут раздался звонок: «Мы снимаем фильм «Ворошиловский стрелок», вас Говорухин Станислав Сергеевич хочет видеть, вы можете подойти?» Я пришёл, познакомились. Говорухин сказал, что есть для меня небольшая ролька. У меня как раз в ТЮЗе был отпуск, а тут месяца полтора съёмок с утра до вечера.

Им нужен был какой-то человек, такой «дворовый мужичок», который суётся во все дырки, и меня порекомендовали знакомые ребята, сказали, что типаж подходящий. Персонажа придумывали буквально на ходу: много импровизировали, добавляли свой текст, и в итоге из сцены на 2–3 слова получился нормальный колоритный эпизод.

В этом кадре площадка зачищена, но на самом деле посмотреть на взрыв БМВ сбежались многие жители окрестных домов.

Изначально мой персонаж был безымянным, но мы быстро придумали ему кликуху — Слава Скарлатина. Играть приходилось практически с листа, возможности делать по много дублей не было. И к тому же у фильма был очень чёткий хронометраж — 1,5 часа. А наснимали мы много, так что некоторые сцены не вошли в окончательный монтаж. Например, у меня был эпизод, когда Скарлатину допрашивал герой Пороховщикова. Это было после того, как взорвался автомобиль, и полковник подозревал, что бомбу мог заложить Славка, который незадолго то того лазил под машиной. Кстати, после этого взрыва меня даже посвятили в каскадёры, поставили ритуальный стакан водки.

С актёрами мы как-то сразу сдружились. В перерывах травили анекдоты, атмосфера очень приятная была. Хотя сначала у меня был некоторый пиетет к известным актёрам — Гармашу, Пороховщикову и, конечно же, Ульянову, который для меня был почти святым. Но очень быстро все неудобства сошли на нет, когда Ульянов похлопал меня по плечу и сказал: «Слава, да брось ты всё это, мы же одной крови!» А потом он даже пригласил меня на свой юбилей в Москву в Дом актёра, у нас там был совместный «капустный» номер. Вообще, после фильма мы поддерживали отношения, созванивались, поздравляли друг друга с праздниками.

С молодыми ребятами — Галкиным, Макаровым, Башаровым — тоже отлично общались. У нас работал в театре Юрий Синякин, а у актрисы, сыгравшей изнасилованную внучку, фамилия была тоже Синякина. Оказалось, что она его дочь, так что мир тесен.

Говорухин пригласил нас всех на премьеру фильма в Калуге. Зал был полон, а после показа Станислав Сергеевич представил пуб­лике калужских актёров, и нас встретили аплодисментами. Вообще, встретили кино с восторгом. На малейший жизненный эпизод, на какую-то реплику героя зрители отвечали овациями, как на стадионе. После этого меня стали узнавать. А потом фильм стали постоянно показывать по разным каналам, крутить в автобусах и электричках. Приходилось расписываться и на спичечном коробке, и на деньгах, и на билетах.

Было немного обидно, что не я озвучивал Скарлатину. Я готов был бесплатно приехать в Москву на озвучку, хотелось сделать этого персонажа полностью самому. Но Говорухин извинился и сказал, что на Мосфильме куча людей сидит без работы, так что это для них единственная возможность хоть что-то заработать. Сказал, что прослушал шестерых актёров, прежде чем нашёл более-менее подходящий голос.

В частном доме, где по сюжету жил участковый, был сад. И вот как-то я в образе Славки Скарлатины захожу туда за яблочком и вдруг слышу шёпот из кустов: «Земляк, иди сюда! Ты болеешь, наверное, выпей.» И достаёт из портфеля стакан. Я отказываюсь, впереди ведь съёмки. Говорю, что очень жарко, не могу. А он в ответ: «Мы тебе полбутылочки под лопушком оставим, ты здоровьице вечером поправь». У меня чуть слёзы на глаза не навернулись, думаю: «Господи, не дадут помереть, спасут добрые люди, какой бы ты не был» (смеётся).

Вспоминает Роза Якимова:

— Главным режиссёром нашего театра в то время был Александр Борисович Плетнёв. Ему предложили выбрать несколько актёров и двух актрис: одну помоложе на роль медсестры и более взрослую для роли тёти Маши Артёмовой, хозяйки квартиры, из которой стрелял Афонин. В результате медсестрой стала Лена Соколова, а образ тёти Маши достался мне.

Во время первой встречи Говорухин сделал мне замечание: «Много краски». И в фильме я была почти без грима, никаких подводок и помад. Для меня нашли простенькие платье и кофту, на голову повязали косынку, а в руки дали небольшой саквояж. Я должна была напоминать дачницу, только что вернувшуюся со своего участка.

Очень большое впечатление на меня произвёл Михаил Ульянов. Своим мастерством, отдачей в роли, умением в одну минуту собраться. Он не играл, а жил, это и нас окрыляло, давало стимул искать собственные живые краски.

Роза Якимова в роли тёти Маши, хозяйки квартиры, из которой вершил свой суд герой Ульянова.

Я очень благодарна Станиславу Сергеевичу Говорухину. Это большой мастер, настоящий человек искусства: трепетный, глубокий, эрудированный. Необычайно талантливая личность.

Экранного времени у меня было немного. Сцену, где я прихожу за ключами к герою Ульянова, сняли с листа, до этого была только одна репетиция. Потом была ещё сцена обыска. Особых замечаний режиссёр мне не делал, очевидно, моя игра ему нравилась.

Хочется отметить ассис­тента Говорухина Татьяну Талькову. Я ещё тогда удивилась, что у неё фамилия, как у известного певца. А сама Таня из скромности не говорила, что на самом деле была вдовой Игоря Талькова.

Здорово сыграли все наши актёры-мужчины. Конечно, Скарлатина в исполнении Славы Голоднова получился незабываемым. Но и все остальные, игравшие соседей за шахматным столом, были хороши и создавали нужную атмосферу.

Каждый раз, когда попадаю на этот фильм по телевизору, думаю, что не буду смотреть — столько раз ведь уже видела. И каждый раз не могу оторваться от экрана. Это происходит ещё и потому, что трёх актёров, игравших соседей, уже нет с нами. А в фильме они всегда живые и талантливые.

Вспоминает Евгений Сумин:

— Время было голодное, денег не было, а на съёмках можно было поесть и покурить казённые сигареты. Так что фильм нас в буквальном смысле кормил.

Вообще,. кино — это великое сидение. 10 минут съёмок — час перерыва. Просто сидеть скучно, поэтому начинаются разговоры. Так мы начали общаться с Ульяновым, он много интересного рассказал о Вахтанговском театре и его тогдашнем руководителе Петре Фоменко.

В массовых сценах снимался практически весь двор.

А Говорухин в перерывах постоянно играл в шахматы, они стояли во дворе в качестве реквизита. Надо сказать, что играл он мастерски. Сам Станислав Сергеевич даже говорил, что обыгрывал Карпова. Как-то к нему подсел какой-то местный гроссмейстер и выиграл партию. Так Говорухин не начал съёмки, пока не отыгрался.

Как-то Слава (Голоднов) в одной из сцен с шахматами предложил сделать очень странный ход. И Говорухин сказал; «Слава, за такое вообще-то морду бьют». И, подумав, прибавил: «А, впрочем, давайте!»

Вообще, Станислав Сергеевич всегда очень дружелюбно общался с актёрами, не кричал, не ругался. Он вообще отличался абсолютным спокойствием и даже внешней ленивостью, хотя на самом деле всегда прекрасно знал, чего хочет добиться в каждой сцене.