20 лет путчу: ГКЧП по-калужски

(Продолжение. Начало в №№ 29, 30, 31, 32.) Мы продолжаем публиковать воспоминания калужского журналиста Сергея ФАДЕЕВА.
Предчувствие не обмануло
В СССР было принято, что первый секретарь обкома КПСС являлся одновременно и председателем областного совета. То же самое было и на уровне районов, городов – вся власть находилась в одних руках. В 1991 году, выбивая власть из тех самых рук, президент Ельцин издал Указ, запрещающий совмещение постов. Руководители должны были определиться и одну из должностей оставить.
Довольно быстро персеки обкомов бросили свою партию и ушли насовсем в облсоветы. Исключений практически не было. Занимавший две главные должности в Калужской области Валерий Сударенков оставался совместителем очень долго. Сложить полномочия первого секретаря обкома он решили на пленуме, назначенном на субботу, 17 августа 1991 года. Словно понимал, как Ленин в 17-м, что вчера еще рано, а завтра будет поздно.
Несмотря на звучавшие от некоторых товарищей обвинения, что он бросает партию в тяжелый момент, Валерий Васильевич подал в отставку. Его просьба была удовлетворена «в связи с необходимостью сосредоточить свои усилия на должности председателя областного Совета народных депутатов» 73 голосами при 25 высказавшихся против и 1 воздержавшемся.
А затем состоялись выборы нового лидера обкома. За первого секретаря Обнинского горкома КПСС Геннадия Скляра (избрать его, кстати, рекомендовал Сударенков) проголосовало 29 коммунистов, а за второго секретаря обкома Геннадия Зарапина – 68.
В понедельник, 19 августа, Зарапин в первый раз вышел на работу в новой должности. А работы-то уже и не было, одно «Лебединое озеро»…

Областному руководству не хватало информации…
Утром 19 августа вся страна пребывала в состоянии шока. Игорь Кириллов читал по первой программе ТВ указы Государственного комитета по чрезвычайному положению в СССР, в промежутках между которыми телезрителей развлекали Одетта с Одиллией. Калужские чиновники собрались на утреннюю планерку в облисполкоме в состоянии прострации. Им нужно было сделать выбор: поддержать путчистов или нет. А телеграмма с требованием создать в области ОКЧП, а в районах - РКЧП уже поступила по каналам правительственной связи.
Вы спросите сегодняшнего чиновника: ты за Медведева или за Путина? Вот в 1991 году их примерно так и спросили…
Чиновник С., в отличие от своих бледных товарищей, светился от неподдельной радости:
– Я вижу, для большинства сегодняшние новости стали неожиданностью. Но не для меня. Я знал, что это случится, только не знал, в какой именно день. Бардак в стране нужно прекращать!
Однако аппаратный опыт подсказал, что свою позицию публично обозначать не следует, надо тянуть до последнего. Областное руководство вплоть до 22 августа выступало исключительно нейтрально, призывая соблюдать дисциплину и порядок. Дескать, у нас мало информации, чтобы сделать верный вывод о случившемся.

…а городскому было достаточно
Председателю Калужского горсовета Виталию Черникову, в отличие от старших коллег по власти, информации вполне хватало. Уже в 9.30 19 августа на планерке в городском управлении он заявил о незаконности случившегося переворота.
Экстренно созванный президиум горсовета позицию председателя поддержал. Действия ГКЧП были осуждены. Калужан призвали не подчиняться самозванцам.
В Белом доме такими заявлениями были шокированы. На совещание в облисполком были вызваны заместитель председателя горсовета Александр Малышев и начальник городского управления Александр Висюлин. Там на полном серьезе обсуждали информацию начальника УВД Михаила Астахова о создании областного филиала ГКЧП. Идею товарища генерала отвергли.
Между тем Черников отправил телеграмму поддержки президенту России Ельцину, сжигая для себя пути к отступлению.

КГБ выполняло указ о невыполнении указаний
Если позиция руководителя областной милиции была ясна, то с КГБ дела обстояли куда сложнее. Чтобы выяснить планы этой организации, Виталий Черников неоднократно пытался связаться с начальником областного управления Николаем Иудиным. Ему звонили круглые сутки, но генерал на связь не вышел – ни 19 августа, ни 20-го.
О странном исчезновении начальника УКГБ быстро стало известно в городе. Его уже начали подозревать в заговоре против местных демократов, как вдруг 22 августа личный автомобиль Иудина был замечен двигающимся на выезд из Калуги – в сторону Киевской трассы. «Поехал с докладом в Москву!» – решили бдительные калужане.
Так это или нет, доподлинно выяснить не удалось, однако сам генерал на послепутчевой сессии областного совета, задерганный острыми вопросами, дал весьма здравое объяснение: «Вполне ответственно заявляю, что 22 августа я выезжал в Анненки, где заправлял личную машину».
Когда же его пытали, чем занималось управление КГБ в тревожные дни, Иудин ответил: «Мы выполняли пункт 3 Указа президента России Ельцина, где сказано: не выполнять никакие указания ГКЧП. Вот и все».

На областном радио – косовица хлебов
Своего телеканала в Калуге в 1991 году еще не было. Поэтому единственным оперативным средством массовой информации было областное радио. С утра 19 августа руководство Калуги просило возглавлявшего областной телерадиокомитет Рудольфа Панферова предоставить возможность выступить в прямом эфире, чтобы рассказать калужанам о решениях горсовета.
Однако Панферов большого встречного желания не проявлял. Он вообще постарался уйти подальше от реальности, исключив из радиопрограмм любые намеки на политику, будь то выступления за ГКЧП или против.
Виталию Черникову удалось прорваться в эфир только к обеду во вторник. А вечерние новости областного радио, вышедшие в эфир 19 августа, еще долго вспоминали, как анекдот. «А теперь о самом главном, – информировал диктор напряженных калужан. - В Малоярославецком районе продолжается косовица хлебов».

Кое-где не могли молчать!
Некоторые районные чиновники оказались не столь мудрыми, как их областные товарищи. Промолчать не смогли, высказали-таки позицию. Понятно, что в ГКЧП все увидели надежду на светлое будущее.
Бюро Хвастовичского райкома КПСС совместно с президиумом и исполкомом райсовета опубликовало обращение к жителям района о том, что созданный ГКЧП сможет стабилизировать обстановку и вывести страну из кризиса.
Первый секретарь Тарусского райкома КПСС и председатель Тарусского райсовета товарищ Лазарев мыслил аналогично: «Думаю, что создание комитета и меры, следующие за этим, направлены на стабилизацию положения в стране».
Но это были цветочки. Ягодки вызрели в Жуковском районе.

Поддержка путча – не преступление
У исполняющей обязанности председателя Жуковского райсовета Валентины Пукас 19 августа не было и тени сомнений. «Поселковым, сельским советам, руководителям предприятий, организаций обеспечить выполнение Указа №1 ГКЧП», – чисто конкретно гласило подписанное ею распоряжение №123.
– Постараюсь объяснить, почему было принято такое решение, – оправдывалась потом Пукас на сессии райсовета. – В условиях полного отсутствия информации хотелось сделать документ быстрее, чтобы спокойно работали в районе.
Депутат Русаков удивленно спросил:
– Неужели вы не могли ниоткуда получить информацию? Рано утром было сообщение ТАСС. Утром же в передачах радиостанции «Свобода» звучали голоса Хасбулатова, Силаева.
Пукас жестко ответила:
– Мы не должны пользоваться зарубежной информацией!
Проведенная вскоре после путча прокурорская проверка установила, что в действиях товарища Пукас, ровно как и в действиях хвастовичских товарищей, состав преступления отсутствовал.

Журналисты стояли на проходных
А в самом деле, где калужане могли получать объективную информацию о событиях, происходивших в тот момент в стране и в нашей области? Мне кажется, информации вполне хватало. Можно было свободно слушать на УКВ «Свободу», Би-Би-Си и «Голос Америки». Можно было видеть в прямом телеэфире вице-президента Янаева с трясущимися руками. А можно было прочесть массу информации в местных газетах - «Знамя» и «Провинция-информ», благо «Провинцию» с указами Ельцина сами журналисты раздавали прямо на проходных калужских заводов.

Сюрприз в сезон отпусков
В августе 1991 года в редакции газеты «Знамя», где я тогда работал, случился массовый исход отпускников. Собственно, а когда еще идти в отпуск, как не в августе. Главный редактор Виктор Боев уехал в Крым, ответственный секретарь Владимир Ильин – в Болгарию, пробив путевку по линии Союза журналистов и поразив всех коллег: отдых на настоящем заграничном курорте! Журналисты многие кто куда разъехались. В редакции было пустовато.
В результате обязанности ответственного секретаря областной партийной газеты возложили на меня, 21-летнего не члена КПСС и даже не члена ВЛКСМ, а совсем даже наоборот: практически диссидента, вечно глумящегося над советской властью. Впрочем, и большинство журналистов «Знамени» к своим обкомовским «хозяевам» относились с презрением. Что не мешало им писать подобострастные материалы и публиковать в газете руководящие указания из «белого дома».
Вялотекущая редакционная жизнь была взорвана 19 августа.

Без комментариев
С утра в «Знамени» без устали грохотал телетайп, принимавший длинные простыни тассовок. Телеграфное агентство Советского Союза передавало полные тексты указов и обращений новой власти – ГКЧП. Редакционная планерка проходила в обстановке полного непонимания того, что же делать. Журналисты-старики благоразумно молчали, вспоминая старые времена.
Инициативу взяла на себя заместитель редактора Наталья Доронина. Она с утра, до планерки, успела побывать в обкоме и облисполкоме. На ее вопросы, как и что публиковать, первые лица области невнятно мычали: мол, отстань, сами ничего не понимаем.
В результате решили размещать все официальные документы без комментариев. Надо ли говорить, что 19 августа ТАСС передавал документы только ГКЧП. Они и заполонили вторничный номер.

Указы президента России застряли в «белом доме»
Еженедельник «Провинция-информ» выходил по вторникам. Из 12 страниц 8 готовились заранее, а в понедельник верстали обложку: две первые и две последние полосы. В отличие от коммунистического «Знамени», «Провинция» (бывший «Молодой ленинец») указы ГКЧП, естественно, не печатала. Антипутчистская позиция редакции была выражена во всех материалах. Номер, который увидели читатели 20 августа, содержал документы российской власти, в том числе - указы президента России Ельцина. Их продиктовал по телефону из Москвы народный депутат РСФСР Владимир Крючков, бывший журналист «Молодого ленинца».
Увидев днем в руках редактора «Провинции» Игоря Бабичева отпечатанные на машинке указы Ельцина, я попросил дать мне по экземпляру, чтобы опубликовать их в «Знамени». Бабичев посмеялся, мол, кто ж тебе позволит такое напечатать!
На столе у Натальи Дорониной я увидел те же самые указы, только на официальных бланках с гербами. Оказывается, их уже давно получили в «белом доме», но приказали никому не показывать. Дорониной их передал какой-то работник обкома, умоляя ни в коем случае никому не называть его имени!
– Давайте поставим в номер, – предложил я.
– Подожди, – ответила заместитель редактора, – опубликуем, когда получим тексты официально.
Этого момента нам пришлось ждать сутки. Только в районе обеда 20 августа из «белого дома» принесли указы российского президента.

Свобода печатного слова
Журналисты «Провинции-информ» были уверены, что их вторничный номер будет арестован прямо в типографии и до читателей не дойдет. Поэтому первую и вторую страницы с вечера отпечатали в виде листовок и отправились расклеивать по городу. За ночь этими листовками были украшены сотни столбов и заборов.
Но не только коллектив «Провинции» преобразился в подпольщиков. Всю ночь с банкой клея в руках провел председатель городского совета Виталий Черников! На тех листовках было и его обращение к калужанам.
К утру выяснилось, что предпринятые усилия оказались чрезмерными. Свежий номер газеты спокойно продавался во всех киосках и был доставлен подписчикам. Изъять тираж никто даже не пытался.
Наутро редакционные телефоны разрывались. Читатели восторгались смелостью «Провинции» и волновались за судьбу газеты. Игорь Бабичев десятки раз отвечал, что все нормально, что редакция спокойно работает. Но его терпение в конце концов лопнуло. К вечеру, беря трубку и слыша в сотый раз: «Ну, как вы там?!» - отвечал: «Майор Пылыпенко слухает!»

Указы в «красном» углу
Во вторник, 20 августа, в редакции «Знамени» было чуть спокойнее. Телетайп принимал очередную порцию указов ГКЧП, которые, конечно же, тут же отправлялись в набор. Получив в обед от Дорониной указы Ельцина, я также отправил их в типографию и начал макетировать первую полосу. Ее всегда делали в последнюю очередь, оставляя место для самой оперативной информации.
Полтора напряженных дня даром для редакции не прошли. Трезвых почти не оставалось. Доронина уехала в Москву на какой-то давно запланированный женский конгресс. Исполняющий обязанности редактора Анатолий Кухтинов пропадал в «белом доме».
В общем, пользуясь безвластием, указы указы и заявления путчистов ставлю внизу, а президента Ельцина я разместил в правом верхнем - «красном» - углу:
«В связи с действиями группы лиц, объявивших себя Государственным комитетом по чрезвычайному положению, постановляю:
Считать объявление Комитета антиконституционным и квалифицировать действия его организаторов как государственный переворот, являющийся ничем иным, как государственным преступлением», – гласил знаменитый, зачитанный с танка, ельцинский документ, который занял заметное место в номере «Знамени» за среду.

«Чтоб никаких Ельциных!»
На утреннюю планерку в среду я немного опоздал. Когда вошел в кабинет редактора, все замолчали. Молчание показалось недобрым. Вскоре оно сменилось всеобщей истерикой.
– Ты что наделал! – начала журналистка М. – Напечатал указы Ельцина! И где? На первой полосе! Ладно бы где-нибудь в подвале четвертой. Нас же теперь закроют! Ты о коллективе подумал?!
Вступление было подхвачено, и минут пять я выслушивал о себе всю правду.
Когда гвалт утих, я спросил:
– Мы что решили в понедельник? Что печатаем официальные документы без комментариев. Указы Президента России – официальный документ? Вот я его и поставил в номер. Что не так?
– Сергей, я тебе сейчас объясню, – начал ветеран редакции А. – Вот смотри, ГКЧП – оно СССР, а Ельцин - Президент, но России. СССР-то главнее. Поэтому сначала надо публиковать документы руководства Союза, а потом, если место останется, можно и российские. Но, конечно, не на первой полосе!
– Анатолий, – обратилась к Кухтинову та же журналистка М., – макет первой полосы рисуй сам, этому молодому не доверяй! И никаких Ельциных не надо! Нас же разгонят!
Это предложение было поддержано практически единогласно.

С восклицательным знаком
Черновой вариант первой полосы номера от 22 августа пришел из типографии около 16 часов. В Москве многотысячная толпа праздновала победу над сбежавшими путчистами. На первой же полосе «Знамени» власть по-прежнему принадлежала ГКЧП. И никакого Ельцина!
Журналисты заходили в секретариат, смотрели черновой оттиск и тихонько перешептывались. Вскоре несколько человек подошли ко мне, и ветеран А. мягко сказал:
– Сергей, наверное, есть смысл переделать первую полосу.
– Зачем? – интересуюсь. – Мне же на планерке было четко указано: одно ГКЧП, никаких Ельциных. Я все выполнил. Что не так?
– Нет, ну ты же понимаешь?..
– Не понимаю, пусть будет так, чтобы над вами, путчистами, вся область посмеялась!
От меня делегация направилась к Кухтинову, который в эти дни, по-моему, был не рад, что согласился остаться за редактора. Изучив первую полосу, он начал писать «в разбор» на каждом материале. Это такое газетное выражение. Если материал просто снимали с полосы, чтобы использовать в дальнейшем, писали «в загон». А указы ГКЧП как использовать? Только на переплавку!
Когда мы на пару с Кухтиновым нарисовали новый макет первой полосы, решили, что надо сделать какую-то «шапку» – лозунг вверху полосы.
– Давайте, – предложил я, – «НЕ ПЕРЕВЕРНУЛИ…»
– А почему с многоточием? Лучше «НЕ ПЕРЕВЕРНУЛИ!»

В редакции путчистов не нашли
Потом вокруг «Знамени» развернулась настоящая истерия. Газету обвиняли во всех грехах, будто это было осиное гнездо путчистов. Одним из аргументов против газеты стал тот самый черновой оттиск первой полосы, который я хотел оставить себе на память, но сдуру дал «на денек» Бабичеву. На послепутчевой сессии облсовета этот черновик был размножен и роздан депутатам. И не только депутатам. Его направили и в правоохранительные органы.
Однако у редакции был железный аргумент в свою защиту: опубликованные в среду указы Ельцина. Поэтому вскоре пришло уведомление о том, что «прокуратурой города Калуги по поручению прокуратуры Калужской области проведена проверка деятельности редакции газеты «Знамя» в период государственного переворота 18-21 августа 1991 г. В возбуждении уголовного дела в отношении членов редакции отказано за отсутствием в их действиях состава какого-либо преступления».